Жерар Клейн
Черная магия
Они парили в рубке управления. Безмятежно плавали меж пультами, перемигивающимися огоньками, звездными картами, приборами. Вокруг них по прихотливым орбитам носились вещи.
Они парили так уже трое суток. Ели, спали, дышали, читали и подсчитывали, плавая по рубке.
Звездолет вышел из строя. Корабль, плод трехвековых усилий астронавтики, двух столетий космических исследований, испытаний и ошибок, миллионов исписанных и исчерченных листов бумаги, еще хранивший память о прикосновениях тысяч рабочих рук, заснул посреди бесконечного пространства.
Они не могли прийти в себя от досады. Их корабль, первый, который люди решились запустить за пределы орбиты Марса, в полный опасностей пояс астероидов, первый, покинувший спасительную гавань, очерченную эклиптикой, первый, созерцавший своими стеклянными очами звезды там, откуда их не видел никто другой, бесстрастно ждал ремонтного корабля, который не прилетит никогда. И было бессмысленно что-то ремонтировать самим: они могли угадать поломку и с первого раза и через тысячу лет.
Каждый час они пытались запустить двигатели, но безуспешно, хотя всякий раз с надеждой склонялись над приборной панелью, ожидая, что стрелки датчиков наконец дрогнут - но замершие стрелки даже не колебались. Когда двигатели начали глохнуть, едва удалось изменить курс и выйти на орбиту вокруг крохотного далекого Солнца.
С тех пор они ждали в тусклом свете аварийных ламп. Их переполняла ярость, но все трое избегали резких движений, опасаясь удариться о металлические переборки; они даже старались глубже дышать, чтобы меньше крутиться вокруг собственной оси.
- Ну и пессимист же ты, Бартелеми, - хмыкнул Андре.
- Земля далеко.
- Мы должны были улететь еще дальше.
- А затем вернуться.
- И мы вернемся, - примирительно сказал Гийом. - Мы снова возьмемся за работу и, может, найдем причину аварии.
- Почему бы не разыграть, какой блок испытать теперь?
Гийом бросил монетку. Та пролетела через всю рубку, ударилась в переборку, отскочила и принялась крутиться крошечной планеткой вокруг погасшей звезды.
- Судьба решила за нас: не чиним ничего. Играем в карты и ждем.
- Ремонтного грузовика?
Последовало молчание.
- Идиоты, - вдруг взорвался Бартелеми.
- Ты о ком?
- О тех, кто писал статейки, которые я читал перед отлетом. Они говорили, что человек впадает в безумие, увлекаясь скоростью, что бессмысленно возить пустые головы со скоростью света, что прогресс человека тут соответствует его тщеславию. Они говорили, что если хочешь узнать дорогу - лучше ходить пешком.
- Ну и что?
- Они ничего не поняли. Они считали себя бессмертными. Они думали, что могут прогуляться до Альдебарана и обратно в скафандре, бросая каждые десять километров по зернышку риса.
- Быть может, им просто не очень-то хотелось на Альдебаран.
- А потому вместо этих идиотов отправились мы. Чтобы через век-другой их потомки капали на мозги нашим: кому, мол, нужно завоевание звезд? Пределы человеку поставлены самой Солнечной системой. Зачем летать быстрее добрых старых звездолетов? Не лучше ли делать так, как делали всегда?..
- В тебе все еще говорит астронавт, Бартелеми. Успокойся. Ты не любишь прошлого?
- А за что мне его любить? Я его не знаю.
- Тогда послушай. Известно тебе, что делали на парусных судах во время штиля пять или шесть веков назад?
- Ругались.
- Вероятно. И ждали чуда. Нас отсюда может вытащить только чудо.
- А почему бы и нет? - хмыкнул Андре. - Чудо бы нам не помешало.
Он неосторожно дернул рукой и отлетел к переборке. Затем поплыл обратно к своим товарищам.
- Ты что, рехнулся, Андре, или шутишь?
- Пока не знаю. Но почему бы не попробовать? Это не затянется ни на век, ни на тысячелетие. А нашего положения не ухудшит.
Гийом и Бартелеми, огорченные, внимательно уставились на Андре.
- Мы же не в средневековье.
Андре скрестил руки на груди и уселся в метре от пола.
- А знаете, что я сейчас делаю? - спросил он.
- Корчишь осла, - ответили ему хором.
- Нет. Левитирую. Святые иногда занимались этим, и такое называлось чудом.
На лице Бартелеми изобразилась напряженная работа мысли.
- Почему бы не попробовать? - повторил Андре. - Давайте рассуждать по-научному. Представьте, что параллельно нашей Вселенной, которую мы знаем, расположена другая, которая соответствует... скажем, некоторым верованиям, сознательно отброшенным нами. Примите существование Бога как научный факт. Что логически из этого вытекает? Возможность чуда. Статистически вероятная реализация молитвы. Дайте мне веру, как выразился бы Архимед, и я переверну весь мир.
- Утилитарная точка зрения, - начал Гийом, - но...
- Точка зрения чокнутого, - фыркнул Бартелеми. Он попытался изменить позу и начал вращаться.
- А как испросить чуда? - поинтересовался Гийом.
- Точно не знаю. Я не неаполитанец.
- Когда-то я бывал в Неаполе, - скривился Бартелеми. - На редкость грязный город. Там до сих пор на улицах попадаются нищие. Какие рожи они строят!..
- Им случается донищенствоваться до чуда. Говорят, у них опасные методы, книги с заклинаниями и особые святые. А если они не получают удовлетворения, то ставят рядом с проштрафившимся святым доску с оскорбительными надписями и обращаются к другому.
- Бросим взгляд в будущее, - проворчал Бартелеми. - Отныне в звездолетах рядом с пилотом, штурманом и физиком будет сидеть неаполитанец на случай, если возникнет нужда в его услугах. Он получит право на провоз десяти килограммов свечей и пятисот святых образков. И кроме того, на библиотеку с душеспасительными произведениями.
- Неаполитанцы действительно читают только душеспасительные произведения, - вставил Гийом. - Еще в колледже я знавал одного неаполитанца...
- Не вижу ничего смешного в этой теории, Бартелеми, - отрезал Андре. Опасаются же на звездолетах физиков. Чем не святотатство?
- Полагаю, вы намекаете на меня! - воскликнул Бартелеми, хватаясь за переборку, чтобы остановить вращение. Недовольный приятелями, он начинал обращаться к ним на "вы".
- Подведем итог, - сказал Андре, - и вернемся к нашим чудесам.
- Надо составить уравнение, - сострил Бартелеми.
Больше всего ему хотелось бы хлопнуть дверью, чтобы все раз и навсегда поняли, что он думает о подобных глупостях, но по ту сторону переборок кроме грузовых отсеков ничего не было, только космос и несколько далеких звезд, безглазые метеориты, да изредка - летящий по своим делам атом водорода.
Оставалось только негодующе отвернуться.
- Нам понадобятся, по крайней мере, одна свеча, несколько образков и текст молитвы. Может, сочиним ее сами?
