Полынская Галина
С новым годом
Полынская Галина
С новым годом...
Несчастный, пьяный и злой Дед Мороз лежал на полу моей прихожей. Из комнаты донеслись удары курантов.
- С новым годом... - процедила я, и пнула дедушку.
Он никак не отреагировал. Метнувшись в комнату, я схватила початую бутылку вина, наспех, проливая, наполнила бокал, и принялась заглатывать под последние удары главного будильника страны. И желание загадать не успела. Из коридора раздался пьяный храп. Я с ненавистью посмотрела на салатницу с оливье. Да уж, удружили сослуживицы, нечего сказать! Сделали подарок, вовек не забуду!! Посочувствовали, что новый год в одиночестве справлять буду, вот и "подогнали" Деда Мороза по вызову! Вообще, в самом понятии "Дед Мороз по вызову", мне всегда слышалось нечто двусмысленное... неопределенное. Слишком крепки были ассоциации с "девушкой по вызову", "мужчиной по вызову", "стриптизером по вызову"... И вот оно, пожалуйте "Дед Мороз по вызову"! Мало того, что явился без пятнадцати двенадцать в дрезину пьяный, так еще и, принимая меня за кого-то другого, наговорил кучу гадостей! Пока я стояла раскрыв рот, он залился слезами и, сетуя на свою сломанную судьбу, съехал по дверному косяку, свернулся калачиком возле обувницы, и благополучно заснул.
Поковырявшись вилкой в салатнице, я вылила остатки вина в бокал, и посмотрела на запечатанную бутылку шампанского. Открывать его я всегда боялась панически, но тут уж прикупила по случаю Деда Мороза... какой кошмар, а!
По телевизору бодро радовался новогодний огонек, а я, чтобы не разрыдаться, пыталась не вспоминать о дурацком народном суеверии - как новый год встретишь, так его и проведешь...
Допив вино, я так сильно разозлилась, что отправилась в прихожую и принялась тузить полутруп, приговаривая:
- А ну, вставай, сволочь ты эдакая! Вставай, гадина, и убирайся отсюда!!!
В процессе экзекуции, шапка с негодяя свалилась, борода отлетела, и я увидела, что Дед Мороз совсем не дед, ему от силы лет двадцать. И гнев сразу же стих, я подумала, что, быть может, еще не все потеряно, возможно, новогоднюю ночь получится спасти. Если, конечно, удастся привести в чувство "застольную компанию". Особого опыта по вытрезвлению дедов морозов у меня не было, поэтому я стащила с него заляпанную винными пятнами шубу, принесла из морозилки льда, обернув его в платок, и стала прикладывать компресс ко лбу горе-мороза. Протирая его, какое-то по детски обиженное лицо, я даже пожалела бедолагу. Злость на него прошла, неожиданно заявил о себе материнский инстинкт, захотелось привести его в порядок, позаботиться и, выпроводив восвояси, лечь спать, надеясь, что на будущий год все получится иначе.
Задача оказалась не из легких, но постепенно вусмерть пьяный парнишка все же стал подавать признаки жизни, даже открыл глаза и вперил в пространство мутный взор.
- Эге-гей, - я слегка похлопала его по щекам, - как слышно? Прием! Только бы тебя не стошнило, лапушка.
Слава богу, обошлось. Через полчасика он уже смог встать, доплестись до ванной и сунуть голову под кран. Пока он плескался, я успела немного перекусить и допить бокал вина.
Вышел он с мокрыми волосами и жутко виноватым видом.
- Извините, - топтался парень, тоскливо глядя по сторонам, - простите, даже и не знаю как...
- Да ладно, - во мне уже перегорели остатки негодования, - давай я тебе чаю сделаю что ли.
- Если можно, - конфузился он, - я вам весь праздник испортил, да?
- Какой там праздник, сидела бы себе одна, пойдем на кухню.
Он присел в уголок на табурет и стал пристраивать руки, но им всюду было неловко. Наконец, положил себе на колени и затих. Ставя чайник, я украдкой рассмотрела его как следует - симпатичное открытое лицо, светлые соломенные волосы, и совершенно детский взгляд.
- И давно ты в дедах морозах? - я поставила перед ним чашку и блюдце с лимоном, - как тебя кстати зовут?
- Валя...
Я невольно улыбнулась, конечно, такое вот чудо только Валей и может зваться.
- Меня Полина. Так давно ты дедоморозишь?
Кажется, до парнишки наконец дошло, что я не собираюсь подавать на него жалобу по месту работы или уж не знаю, откуда такие "дедушки" берутся, он расслабился, и принялся давить лимонный ломтик в чашке с чаем.
- Да нет, первый раз вышел. В нашем училище человек десять собиралось поздравлять детишек по району - не хватало дедов, ну а мне трудно, что ли? Все людям радость...
Он посмотрел на меня и виновато смолк.
- Ладно тебе, - я налила чаю и себе, присела напротив. - А чего ж так напился-то? Тоже на радостях?
- Да нет, - замялся Валя, - к чему вам, я и так не знаю что делать...
- Просто расскажи, и не бойся, не стану я на тебя никуда жаловаться, и ничего ты мне не испортил, успокойся. Все равно сидела бы перед телевизором - вот и все веселье.
- А что же вы одна празднуете?
- Так получилось. Так чего напился?
Он немного помялся, но ответил:
- Жена ушла.
- Что, прямо в новый год?
- Да, говорит, что я клоун, и вообще, ей стыдно, да еще и всю ночь одной сидеть. Я предлагал ей снегурочкой, а она ни в какую, говорит позориться. А чего позорного? Лучше дома сидеть и водку пить? Так же веселее.
- Веселее, - кивнула я, - и необычно. Так ты с горя нагрузился?
- Получается что так, я вообще мало пью, а тут один стакан, второй, и...вот. Вы уж простите меня.
- Ну что ты заладил, сказала же - все в порядке, забудем. Ты шампанское открыть можешь?
- Конечно.
- Ну, так пойдем в комнату, выпьем по чуть-чуть.
На телеэкране продолжал веселиться новогодний огонек, Валя открыл шампанское и наполнил бокалы.
- Ну, с новым годом, Валентин.
- С новым годом, - он осторожно динькнул своим бокалом о краешек моего, и встрепенулся. - Я же вам подарок принес!
- Да? - удивилась я. - Так давай его сюда скорее!
Он метнулся в прихожую и вернулся с розовым плюшевым слоном и традиционным подарочным пакетом - конфеты, мандарины.
- Вот, поздравляю.
- Спасибо, очень трогательно. Это с работы постарались?
- Да, - он присел на краешек стула.
- Поесть хочешь?
- Немного, если можно.
- Накладывая все, что хочешь.
Шампанское было уже теплым, но все равно вкусным. От его ярких радостных пузырьков сразу стало как-то веселее и праздничнее.
- Вернется твоя жена, не переживай.
Он что-то промычал, расправляясь с оливье, вид у него сразу стал несчастным.
- Сколько ей лет-то?
- Восемнадцать.
- Да, самый возраст замуж выходить, - усмехнулась я. - Ты знаешь, где она? Хочешь позвонить?
- У мамы, наверное, а позвонить... не знаю...
- Позвони, она наверняка ждет.
Он поколебался, но все же подошел к аппарату. Пока набирал номер, я вышла на кухню. Ночь была спокойной, не новогодней, а скорее рождественской. Крупный легкий снег свободно парил в морозно-звездном воздухе, подлетал к фонарям, кружился желтоватыми хлопьями и падал серебриться на добродушные спины сугробов.
