– Мы выберемся отсюда. Держитесь, – закричал Грейди. – Кто-нибудь может высвободить хоть одну руку?
Откуда-то со стороны донесся испуганный голос Лама:
– Нет, Джон, я повязан накрепко.
– Я тоже!
– Господи! Хоть у кого-нибудь есть швейцарский нож или что-то похожее? Может, телефон?
Откуда-то издалека сбоку послышался голос Джонсона:
– Да они выгребли все…
Некоторое время пленники молча сидели, прислушиваясь к треску горевшего шнура.
Олкот горестно усмехнулся:
– А ведь мы все-таки сделали это. Правда, Джон? Мы заглянули за занавес Вселенной.
– Да. Да, мы сделали это, – ответил Грейди, согласно кивая головой и пристально осматривая все вокруг в поисках какого-нибудь средства спасения.
– Мы наверняка заслужили Нобелевскую премию. А теперь кто-то другой когда-нибудь сделает наше открытие… – Старик снова взглянул на Грейди: – Но мы-то, по крайней мере, знаем, что были первыми.
Грейди кивнул. Огонь приблизился к крышке бочки. Если от запала больше ничего не осталось, все закончится быстро. Буквально за несколько секунд.
– Джон?
– Да, Берт?
– Прощай.
– Прощай, Берт.
Запал исчез в бочке, и яркая вспышка белого света окутала Грейди.
Больше он ничего не почувствовал.
Грейди очнулся в стильном современном офисе, расположенном на верхнем этаже небоскреба, из окна которого открывался захватывающий вид на какой-то незнакомый город. Современные высотки выстроились в ряд на прибрежной полосе. День был прекрасным.
«Какого черта?»
Джон повернулся и увидел, что сидит на пустом ряду из модернистских кресел, сама комната чем-то походила на приемную. Грейди был одет в свой единственный костюм, мокасины и счастливый галстук с рисунком из атомов гелия на ткани. Джон посмотрел в зеркало, висящее на противоположной стене. В этой же самой одежде три года назад он проходили собеседование на получение гранта – иначе говоря, именно тогда он в последний раз надевал этот костюм, который ему помогла выбрать Либби. Помогла ему выглядеть нормально. Вдобавок волосы Грейди были коротко подстрижены, а лицо чисто выбрито.
Он порылся в карманах, но нашел только записку, в которой аккуратным почерком Либби синими чернилами было написано: «Желаю удачи!»
«Какого черта?»
Симпатичный молодой человек, сидевший неподалеку за стойкой администратора, кивнул ему:
– Мистер Хедрик вас сейчас примет, мистер Грейди.
Джон неуверенно повернулся. Согласно принципам поведения в обществе, он обязан был сейчас встать, но вместо этого поднял указательный палец:
– Э-э-э, подождите секундочку.
– Вам принести воды или кофе?
Грейди глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться:
– Нет, спасибо. Просто… я просто был…
Он обдумывал возможные научные объяснения происходящего. Он не имел ни малейшего представления о том, как здесь оказался. Всего несколько секунд назад он был привязан к бомбе. Может, это галлюцинация? Прощальная весточка от умирающих нейронов в мозге? Время – величина относительная, в конце концов. Возможно, прямо сейчас Джон проживал мгновение собственной биологической смерти.
Он осмотрелся. Все вокруг казалось весьма и весьма убедительным.
– Вы в порядке, мистер Грейди?
Твердой уверенности в этом он не чувствовал.
– Возможно, на самом деле я прямо сейчас умираю.
– Прошу прощения?
Грейди снова глубоко вздохнул:
– А с кем я должен встретиться?
– С мистером Хедриком, сэр. Я впущу вас.
Помощник нажал на какую-то невидимую кнопку, и в стене рядом распахнулись двустворчатые двери, открывая проход в огромное и роскошно обставленное помещение.
– Пожалуйста, входите, – с любезной улыбкой произнес молодой человек. – Я распоряжусь, чтобы вам принесли воды.
Вставая, Грейди кивнул ему:
– Спасибо, – и с очередным глубоким вздохом вошел в самый дорогой офис, который когда-либо видел.
Из многоэтажного окна на дальней стене открывался захватывающий вид: Грейди сразу же узнал Сирс-тауэр, или Уиллис-тауэр, или как там, черт бы ее побрал, она сейчас называлась. Чикаго. Он был в Чикаго. И с комитетом по распределению грантов тоже встречался в Чикаго. Но, разумеется, не в таком шикарном месте, как это.
В офисе, где Джон сейчас стоял, мог легко разместиться небольшой самолет; по обе стороны от Грейди находились закрытые двери. Тридцатифутовый потолок, стены, покрытые панелями из капа, – на одной из них виднелась большая круглая печать с выгравированным внутри силуэтом человеческой головы, внутри которой ветвилось дерево наподобие дендритов в человеческом мозге. На верхнем крае были видны буквы «ВТК», а по низу шла надпись на латыни «scientia potentia est».
Знание – сила.
Под печатью, за большим столом модернистского стиля, уставленным экзотическим сувенирами – викторианскими часами, механизмами, статуэтками изощренной формы, намекающей на биологическое происхождение, и большими моделями спиралей ДНК, запечатанными в стеклянных футлярах, – стоял красивый и холеный человек европейской внешности. На вид ему было около пятидесяти лет. Мужчина был одет в безупречно выглаженный деловой костюм. Массивные полупрозрачные дисплеи ровным строем висели за его спиной, на которых проигрывалось множество видеороликов без звука и были цифровые карты мира. Дисплеи казались до невозможности тонкими, а изображения на них исключительно яркими, гиперреалистичными.
Человек подал знак гостю подойти поближе:
– Мистер Грейди, я очень рад наконец-то встретиться с вами. Я столько читал о вашей жизни и работе, что кажется, будто мы с вами знакомы. Пожалуйста, присаживайтесь. Вам что-нибудь принести?
Джон по-прежнему стоял в двадцати футах от хозяина кабинета.
– Ммм. Я… я все еще пытаюсь понять, что происходит.
Мужчина понимающе кивнул:
– Да, такое может сбить с толку, я знаю.
– Кто… кто вы такой? И почему я здесь?
– Меня зовут Грэм Хедрик. Я – директор Федерального бюро технологического контроля. И я должен вас поздравить, Джон, – вы позволите называть вас Джон?
Грейди рассеянно кивнул:
– Конечно. Я… Постойте. Федеральное бюро чего?
– Федеральное бюро технологического контроля. Мы с большим интересом наблюдали за вашей работой.
Антигравитация. О да, это колоссальное достижение. Вполне возможно, это самое важное открытие современности. У вас есть все основания на то, чтобы гордиться собой.
Справа от Джона зазвучал мужской голос, от звука которого он вздрогнул:
– Ваша вода, мистер Грейди.
Грейди повернулся и увидел гуманоидного робота – грациозное создание с мягкими прорезиненными пальцами и телом, покрытым белым пластиковым панцирем. Его лицо, казалось, состояло из одних красивых турмалиновых глаз, излучающих мягкое сияние. Те смотрели на него выжидающе.
