Рип, который помнил отвратительные рожи статуи на площади у входа в жилище вождя, прикинул, какая из них могла выражать радость. Да, искусство резки по дереву у Хаадо явно хромало.
— Когда состоится праздник?
— Пять дней и пять ночей должно пройти, прежде чем на шестую ночь два разделенных лика Бхххххунда сольются в один; и бог со своей небесной хижины в первородном виде посмотрит на Хаадо.
— Расскажи мне про него, — попросил Рил. Старик опять заерзал, примостившись поудобнее.
— Это длинная историй.
— А я никуда и не тороплюсь.
— Ну ладно, — Тум махнул лапой, — будь по-твоему, слушай…
Чего Винклер не ожидал, так это, что ему придется выслушать краткий курс чуть ли не всей мифологии маленького народца пополам с демонологией.
— Сначала не было ничего, — вещал Тум, — ничто и темнота. И жили в ней великий бог всего сущего могучий Бхххххунд со своим братом Брррррундом — многие года, столько, сколько не живет простой Хаадо. Братья играли, росли, мужали вместе, и у каждого было по одному лицу; лицу, которое могло радоваться и грустить, плакать и смеяться — совсем как лица обычных Хаадо.
Однако в один из дней братьям стало скучно, и тогда они придумали новую игру. Каждый из них должен был в течение одного года и одного дня создать мир. Такой мир, в котором можно было бы жить, а также населить этот мир всякими существами. По истечении срока братья соберутся вместе и решат, кто же из них вышел победителем.
Порешив так, Бхххххунд и Брррррунд разошлись каждый по своим местам и занялись строительством миров.
И прошел ровно один год и один день, и братья снова собрались, и первым отправились смотреть творение Брррррунда.
Брррррунд был злой и коварный бог, с черной душой. И земля, созданная им, была сплошь покрыта темной горячей коркой. На ней не росло ни дерева, ни травинки, а из возвышающихся холмов поднимались страшные языки пламени и шел ядовитый дым.
За пламенем и дымом располагалось мертвое озеро. Вместо воды в нем клубилась и кипела красная горячая жидкость. Она была настолько горяча, что даже камни плавились, попадая в нее. А иногда, когда той жидкости становилось слишком много, она переливала через край и текла по склонам холмов огромной кровавой рекой, убивая и сметая все на своем пути.
Это было жуткое и страшное место, и обитали там кровожадные чудовища, столь же ужасные, как и все вокруг. Чудовища дрались и убивали друг друга, но из костей погибших вставали новые, еще более злые…
«Похоже, в мир бедняги Брррррунда древним авторам удалось всунуть почти все страхи и комплексы первобытного Хаадо, существенно дополненные потомками», — подумал Рип.
— Земля же, созданная Бхххххундом, была светла и прекрасна. Над ней сверкало теплое солнце, а чистое зеленое небо накрывало ее, точно мать укрывает одеялом дитя. Поверхность устилала густая растительность, по земле текли голубые реки, заполненные жирной рыбой. Леса были полны всякой дичи, на которую не надо было охотиться, ибо она сама приходила к вам в руки.
Растения цвели и давали вкусные сочные плоды. Также Бхххххунд создал травы, чтобы на них было удобно отдыхать и делать из них лекарственные снадобья. А последними он придумал птиц, чтобы те своим чудесным пением могли ублажать ухо Бхххххунда. Это был рай.
Братья посмотрели каждый на мир другого, и коварный Брррррунд, увидев, сколь прекрасен мир брата, затаил в своем черном сердце злобу. Он сказал, что все равно мир, созданный им, лучше. Братья долго спорили, пока не разошлись каждый по своим созданиям, так и не убедив друг друга.
Брррррунд поселился на своей мрачной земле. Но его уже не радовали ни горячие реки, ни дымящие горы, ни забавы чудовиш, ибо из головы не выходил мир Бхххххунда. Тогда Брррррунд решил пойти к нему и предложить поменяться.
— Ну и как Бхххххунд на это?
— А в это время Бхххххунд также жил в своем мире. Он вкушал плоды растений, слушал пение птиц, купался в реках и играл со зверями.
Однажды, забавы ради, он решил создать себе спутника, товариша по играм. В этот день Бхххххунд лежал, утомленный купанием, на берегу реки и сушил свой золотистый мех на солнце. Взяв немного лежащей здесь же речной глины, он начал лепить из нее живое существо по образу и подобию своему. Он дал ему голос, чтобы тот мог разговаривать. Он дал ему большие уши, чтобы тот, мог слышать. Он дал глаза, чтобы видеть. Он дал ему ноги, чтобы ходить, и руки, чтобы делать. И после этого Бхххххунд вдохнул в него душу. Так появился первый Хаадо.
Но совсем маленького куска глины не хватило как раз между ног. Так первым созданным Хаадо стала женщина.
Поначалу Бххххунд разозлился и хотел уничтожить свое творение, но, присмотревшись, увидел, сколь красива была первая женщина Эвринн. Невольно он залюбовался блеском ее золотистого меха, формой ее прекрасных ушей, красотой стати, грацией ее движений. И Бхххххунд возжелал ее, возжелал первый раз в жизни, ибо до этого не знал, что есть женщины.
И легли они, и ложем им служили травы, а крышей небо. От этого союза с богом у Эвринн родилась девочка Гией. Она стала первой жрец-вождем нашего народа. С той поры жрец-вождями могут быть только женщины.
После у Бхххххунда и Эвринн родилось еще много детей, а у их детей — еще дети. Так возник народ Хаадо.
И возрадовавшийся Бхххххунд подарил своим детям и внукам эту землю. Он оставил нас на ней, чтобы мы, потомки его и первой женщины Эвринн, могли жить и радовать око божественной пары.
— Да, интересная сказочка, — подытожил Рил.
— Это не сказка! — обиделся старик. — Это история моего мира.
— Извини. — спохватился Винклер. — я не хотел обидеть.
— Ничего, — махнул лапой Тум, — я все равно не нерю. Я был среди звезд и никакого Бхххххунда там не видел.
— Надо же, первый атеист.
— Что ты сказал?
— Да нет, ничего. Но ведь остальные верят?
— О да, для них это святое. Я тоже делаю вид, иначе скажут, будто я одержим духами.
— Ну ладно, дальше-то что было с богом и его братцем?
— А дальше… — Тум вновь закатил глаза к потолку. — Значит, пришел Брррррунд к своему брату и принес мир свой. Давай, говорит, поменяемся. Бхххххунд отказал. Так и ушел злой Брррррунд ни с чем, но коварный душой, он затеял недоброе. Решил отомстить и отомстить жестоко.
Подкараулив момент, пока брат спал, утомленный божественными делами («Это какими, — подумал Рип, — уж не сотворением ли очередных Хаадо»)… он взял свой мир и мир Бхххххунда и соединил их в один. В тот же миг все страшные звери и прочие создания из темного мира устремились в наш. То были нелегкие времена для Хаадо.
