И вот наконец произошло небольшое изменение в монотонном течении нашей подземной жизни: в камеру бросили еще одного узника. Но им оказался могор! Ситуация была довольно странной. Если бы распределение сил было бы иным и здесь бы находились три могора и один из нас, можно было бы предположить какая встреча ожидала бы одного из нас. Он явно был изгнан из общества, обижен и возможно оскорблен. Могор ждал решения своей судьбы. Он уселся в дальнем углу камеры и ожидал того, что знал только он сам. Ю Дан, Зан Дар и я шепотом обсуждали сложившуюся ситуацию. Для могора это был своеобразный испытательный срок. Мы решили обходиться с ним как с обычным пленником до тех пор пока его собственное поведение не подскажет нам как действовать дальше. Зан Дар первый сломал лед наших взаимоотношений. Он по-дружески спросил могора о том, какой проступок привел его в это подземелье.
– Я убил одного могора у которого был влиятельный родственник при дворце бандолиана, – заявил он, приближаясь к нам. – И за это я должен буду умереть на следующем выпускном занятии.
Он добавил со смехом:
– Я думаю мы умрем все вместе.
Немного помолчав, он сказал:
– Если не убежим…
– Тогда уж лучше умереть, – ответил Зан Дар.
– Возможно…
– Еще никто не мог убежать из тюрьмы могоров, – добавил Зан Дар.
Меня заинтересовало слово «возможно». Мне показалось, что он произнес его с каким-то намеком. Я начал обхаживать этого кукольного скелета. Эти действия врядли бы причинили нам вред, но могли бы принести нам определенную пользу. Я назвал ему свое имя и имена остальных моих спутников, а затем попросил его назвать свое имя.
– Ворион, – ответил он, – но мне не нужно представлять тебя, Джон Картер. Мы с тобой уже встречались. Неужели ты не узнаешь меня?
Когда я ответил, что не могу узнать его, он засмеялся.
– Я дал вам пощечину, а твой удар отправил меня в другой конец корабля. Это был настоящий удар. Они долго думали, что я мертв.
– А, – спросил я, – ты был одним из моих наставников. И, наверное, тебя обрадует известие, что я должен буду умереть из-за этого удара.
– Возможно, этого не произойдет… – ответил Ворион.
Он вновь повторил слово «возможно». На что он этим намекает?
К нашему удивлению, Ворион оказался неплохим сокамерником. Он был чрезвычайно зол на бандолиана и его могущественных подручных, которые приговорили его к смерти и бросили в подземелье. От него я узнал, что почитание и преданность его народа бандолиану держится исключительно на жестком дисциплинарном принуждении.
В сердцах Ворион охарактеризовал бандолиана как деспота и жестокое чудовище.
– Наша ему преданность держится на страхе и традиции поколений, – утверждал он.
После того, как он провел с нами в подземелье определенное время, он сказал мне:
– Вы – трое – очень доброжелательно отнеслись ко мне. Вы бы могли сделать ее невыносимой для меня, но я не могу упрекнуть вас в этом, хотя, уверен, что у вас есть повод ненавидеть нас могоров.
– Мы все находимся в одной лодке, – ответил я ему, – и мы бы вряд ли чего-либо добились сражаясь между собой. А вот работая совместно мы, возможно, что-нибудь сделаем…
Я преднамеренно использовал его слово «возможно».
Ворион согласно кивнул и сказал:
– Я тоже думал, что если мы смжем что-то сделать вместе.
– Что? – уточнил я.
– Побег…
– А это возможно?
– Возможно…
Ю Дан и Зан Дар внимательно нас слушали. Ворион перешел к делу и сказал:
– Если мы сбежим, у вас троих есть страна, где вы всегда найдете убежище, а меня в любой из стран Эуробуса ожидает только смерть. Если вы сможете гарантировать мне безопасность в вашей стране…
Он сделал паузу наблюдая за реакцией Зана Дара.
– Я могу обещать тебе, что сделаю все возможное для тебя, – заявил Зан Дар, – и я уверен, что если ты поможешь мне бежать и вернуться на Занор, то ты там сможешь чувствовать себя в безопасности.
Наши заговор был прерван прибытием караула солдат. Командовавший офицер указал на меня и приказал мне выйти из камеры. Если меня изолируют от моих друзей, то я вынужден буду отказаться от мысли совершить когда-либо побег из этой тюрьмы.
Меня вновь повели через площадь в дворец бандолиана и через некоторое время я вновь оказался в зале для приемов. Из-за стола на меня пристально смотрели глубоко посаженные в скалящемся черепе глаза тирана.
– Я предоставил тебе последнюю возможность, – объявил бандолиан.
Затем он повернулся к одному из своих офицеров.
– Привести следующего! – приказал он.
Через некоторое время справа от меня дверь открылась и группа воинов ввела следующего. Им оказалась Дея Торис! Моя несравненная Дея Торис!
Как прекрасно она держалась в окружении этих отвратительных могоров. Ее осанку и походку отличало королевское достоинство и бесстрашие! Она способна на любое самопожертвование ради спасения мира!
Караул остановил ее в нескольких шагах от него. Она отважно улыбнулась и прошептала мне.
– Спокойно, Джон! Я знаю, зачем я здесь. Не падай духом. Лучше смерть, чем бесчестие.
– Что она говорит? – потребовал бандолиан.
Я быстро сообразил, что здесь никто не знает язык Барсума. По своей глупости они не могли снизойти до того, чтобы овладеть языком низшей расы.
– Она просит меня спасти ее, – ответил я.
Я заметил как Дея Торис улыбнулась. Они наверное научили ее языку могоров за длительное время полета с Марса.
– И я думаю, что ты будешь достаточно мудр, чтобы выполнить ее просьбу,
– сказал бандолиан. – В противном случае она будет отдана Мултису Пару, а затем подвергнута пыткам и изуродована прежде, чем ей будет позволено умереть.
От того какая участь ожидала мою принцессу я содрогнулся.
И в это мгновение во мне что-то дрогнуло.
– Если я помогу тебе, сможет ли она возвратиться целой и невредимой на Марс? – спросил я.
– Вы оба сможете это сделать, но после завоевания Гаробуса, – ответил бандолиан.
– Нет! Нет! – прошептала Дея Торис. – Я лучше умру, чем вернусь в Гелий с предателем. Нет, Джон Картер, ты никогда не станешь предателем, даже во имя спасения моей жизни.
– Но пытки и издевательства! Во имя твоего спасения я тысячи раз стану предателем и обещаю, что не капля позора не упадет на тебя. Я никогда не вернусь на Барсум.
– Я не позволю пытать себя или издеваться над собой, – ответила она. – В моем поясе зашит длинный и тонкий клинок.
Я все понял и с облегчением вздохнул.
– Ну что ж, – ответил я. – Сейчас мы собираемся с тобой умереть во имя спасения Барсума, как это уже сделали тысячи храбрых воинов, но мы еще не умерли. Помни это, моя принцесса, и не прибегай к услугам своего длинного и тонкого клинка до тех пор пока не будут потеряны все надежды.
