— Разделение нации — не наш выбор, — сказал Райайе, уничтожив эту надежду. — надеюсь, вам это ясно.
Любезное выражение согласия.
Райайе разлил по стаканам остатки вина.
— Тем не менее, нашей целью является мир. Целью насущной и неотложной. Наша несчастная страна уже достаточно настрадалась.
Определенное согласие.
— Я знаю вас как сторонника мира, господин Старая Музыка. Нам известно, что Экумена насаждает гармонию среди и внутри входящих в нее стран. Мир — это то, чего мы желаем от всего сердца.
Согласие плюс легкий намек на вопрос.
— Как вам известно, правительство Вое Део всегда располагало средством прекратить мятеж. То есть, прекратить его полностью и окончательно.
Никакого ответа, одно лишь настороженное внимание.
— И я полагаю, вам известно, что только наше уважение к политике Экумены, членом которой состоит моя страна, предотвратило применение нами этого средства.
Ни ответа, ни подтверждения.
— Вам это известно, господин Старая Музыка.
— Я полагал, что вам свойственно естественное желание выжить.
Райайе мотнул головой, словно отгоняя докучливое насекомое.
— С тех пор, как мы присоединились к Экумене — и задолго до того, как присоединились, господин Старая Музыка — мы лояльно следовали ее политике и преклонялись перед ее теориями. Вот так мы и лишились Йеове! Вот так мы и лишились запада! Четыре миллиона погибших, господин Старая Музыка. Четыре миллиона погибших в первом восстании. И еще миллионы с тех пор. Миллионы. Пусти мы сразу это средство в ход, погибших было бы куда меньше. И среди имущества, и среди хозяев.
— Самоубийство, — промолвил Эсдан тихим мягким голосом на манер имущества.
— Пацифисты считают, что любое оружие — это зло, разрушение, самоубийство. Невзирая на всю древнюю мудрость вашего народа, господин Старая Музыка, у вас нет настоящего опыта в делах войны, такого, какой вынуждены иметь мы, народы более молодые и неразвитые. Поверьте мне, мы не самоубийцы. Мы хотим, чтобы наши люди, наш народ выжил. Мы полны решимости осуществить это. Бибо прошла все испытания задолго до того, как мы присоединились к Экумене. Управляемая, наводящаяся на цель, портативная. Точное оружие. Прецизионный инструмент войны. Слухи и страхи сильно преувеличили ее возможности и природу. Мы знаем, как ее использовать, как ограничивать ее воздействие. И ничто иное, как ответ ваших Стабилей, переданный нам через вашего посла, удержал нас от избирательного ее применения в первое же лето мятежа.
— У меня сложилось впечатление, что верховное командование армии Вое Део также было против применения этого оружия.
— Отдельные генералы были против. Как вам известно, мышление многих веотов не отличается гибкостью.
— Это решение были изменено?
— Президент Ойо распорядился применить бибо против сил вторжения, угрожающих нам с запада.
Что за милое словечко — «бибо». Эсдан на мгновение примкнул глаза.
— Разрушения будут чудовищными, — сказал Райайе.
Согласие.
— Возможно, — произнес Райайе, наклоняясь вперед; его черные глаза на черном лице глядели с напряженным вниманием, словно у охотящегося кота, — возможно, что если мятежников предостеречь, они отступят. Захотят согласиться на переговоры. Если они отступят, мы не нападем. Если они пойдут на переговоры, то и мы пойдем на переговоры. Всеобщее уничтожение можно предотвратить. Они уважают Экумену. Они уважают лично вас, господин Старая Музыка. Если вы поговорите с ними по сети или же их лидеры согласятся на встречу с вами, они прислушаются к вам — не к врагу, не к угнетателю, а к голосу благожелательной миролюбивой силы, к голосу мудрости, призывающей их спасать свои жизни, пока еще не поздно. Эту возможность я и предлагаю вам, а заодно и Экумене. Спасти ваших друзей среди мятежников, спасти этот мир от невыразимых страданий. Проторить путь к длительному миру.
— Я не уполномочен говорить от имени Экумены. Посол…
— Не станет. Не может. Не волен это сделать. А вы можете. Вы вольны, господин Старая Музыка. Ваше положение на Уэреле уникально. Обе стороны уважают вас. Доверяют вам. И ваш голос для белых весит бесконечно больше, чем его. Он явился всего за год до восстания.
— Я не один из вас. Я не собственник и не собственность. Чтобы включить меня в свое число, вам нужно себя определить иначе.
Райайе на миг лишился дара речи. Сейчас он растерян, а после будет разозлен. Дурень, сказал себе Эсдан, дурень ты старый, что ж ты вздумал цепляться за высокую мораль! Но он не знал, за что еще он мог уцепиться.
Верно, что его словно имеет больший вес, нежели слово посла. А все остальное, сказанное Райайе, лишено смысла. Если президенту Ойо захотелось заполучить благословение Экумены на применение этого оружия и он всерьез полагает, что во власти Эсдана его изречь, почему он действует через Райайе и тайно удерживает Эсдана в Ярамере? Сотрудничает ли Райайе с Ойо или с какой-то фракцией, желающей пустить в ход бибо, даром что президент по-прежнему не согласен?
Скорее всего, это просто блеф. Такого оружия нет. Но посредничество Эсдана придаст ему достоверности — а если обман и лопнет, Ойо останется в стороне.
Биобомба, а попросту бибо, была проклятием Вое Део десятилетиями, веками. В паническом ужасе перед инопланетным вторжением, уэрелиане после первого выхода Экумены на контакт четыреста лет назад почти все свои ресурсы вложили в развитие космического боевого флота и его вооружения. Ученые, создавшие это устройство, наложили на него запрет, уведомив правительство, что бибо контролю не поддается, что она уничтожит всех людей и животных на огромной площади и вызовет глубокие и необратимые генетические повреждения по всей планете, распространив свое воздействие на воду и атмосферу. Правительство ни разу не воспользовалось этим оружием. Но ни разу и не пожелало его уничтожить, и само его существование препятствовало членству Уэрела в Экумене до тех пор, пока эмбарго было в силе. Вое Део настаивало на том, что это единственная гарантия от инопланетного вторжения, а возможно, и верило, что бибо может предотвратить революцию. И все же, когда восстала планета рабов, Йеове, бибо не пустили в ход. Затем, когда Экумена перестала соблюдать эмбарго, было объявлено об уничтожении всех имеющихся биобомб. Уэрел присоединился к Экумене. Вое Део предложило проинспектировать свои оружейные склады. Посол вежливо отказался, сославшись на политику доверия, проводимую Экуменой. А теперь, оказывается, бибо вновь существует. На самом деле? В воображении Райайе? Жест отчаяния? Обман, попытка использовать Экумену для придания весомости шантажу, дабы отпугнуть силы вторжения: сценарий наиболее вероятный, но все же не до конца убедительный.
