Наступило долгое и мучительное молчание.
Ответила Ютта.
— Нет, капитан, — сказала девушка, — мы не хотим и не будем его убивать. И мы судим не убийцу. Эррера уже сказал об этом. Мы судим предателя. Человека, отказавшегося от родины, от могил своих и наших предков, от всех привязанностей, даже от творческого труда — ради сытости, удобств и власти над горстью полуживотных!
— Ради свободы! — рванулся вперед Антуан. — А полуживотные станут у меня разумными. Я дам им цивилизацию! Я буду свободен и крылат, а вы останетесь рабами друг друга!
— Нет, Антуан, — твердо сказал Эррера. — Пусть я останусь, по твоему выражению, рабом восьми миллиардов подобных мне. Я буду чистить и украшать нашу Землю. Мне не нужно власти на планете, где нечего делать. Я человек, и мне нужны заботы!
— Верно! — сказал Сударушкин, и остальные склонили головы, соглашаясь.
— Капитан, я хочу ответить вам на ваш вопрос: «Не гидра ли принимала решение?» Нет. Сравнить Землю и Медовый рай гидра не могла. Мог только человек. И судим мы человека. Или бывшего человека. — Эррера сделал паузу. — Я предлагаю вернуть ему внешность синего лебедя и стереть память обо всем человеческом!
— А я? Как же я, Эррера? — голос Жаннет дрожал. — Я люблю Антуана, понимаешь? Я всегда знала, что в нем хорошо, а что плохо. Хорошего больше, поверь мне! МЬ| вылечим его на Земле!
— Жаннет, — голос Антуана был злобен, — я не хочу на Землю!
— Не слушайте его! Я заклинаю всех и тебя, Эррера… Я прошу тебя…
Эрреру тронула ее мольба. Он понял, что эта мольба— последний ее козырь в спасении любимого человека.
— Жаннет, — он постарался быть мягче. — Мы готовы пойти тебе навстречу. Мы оставим тебя с ним в Медовом раю. И не сотрем тебе человеческую память. Хочешь?
— Нет, — печально и твердо сказала женщина. — Только не это! Медовый рай — он лишь для синих лебедей!
Ни тени сомнения не было в ее лице и в ее голосе.
— Нет, — повторила она. — Лучше я останусь вдовой…
— Антуан, ты свободен! — сказал Сударушкин и двинулся к биотрансформатору.
Пуйярд встал. Он постоял немного, как будто что-то хотел сказать, но не сказал, круто развернулся и, ни на кого не глядя, направился к площадке. Потом молча лег на металлический лист.
— Антуан! — крикнул Том Гаррисон, доставая пистолет. — Не вздумай убить еще одного: не долетишь до гор!
Пуйярд поднял голову и презрительно улыбнулся.
С восходом солнца ракета в огне и дыме стартовала из Медового рая. Она исчезла в сияющем небе, и ветер рассеял дым.
Эррера и Ютта стояли у иллюминатора и смотрели, как Медовый рай опять превращается в маленькую планетку, укутанную серебристыми облаками. Полтора года в космосе — и они будут дома. Они привезут на возрождающуюся Землю семена удивительных деревьев, дающих столь разнообразные и питательные плоды. Привезут быстрорастущие местные травы…
А над оранжевыми, синими, зелеными лесами, окружающими покрытую горячими шлаками площадку, в медовом воздухе еще долго раздавалось одинокое карканье…
