При свете пламени Дейв обнаружил, что комната не всегда пустовала, как сейчас. В дальнем углу из-под толщи мха торчал вытянутый предмет, похожий на кость. Юноша нагнулся и пристально рассмотрел его. Действительно, это оказалась берцовая кость крупного животного размерами примерно с Джума. Судя по тому, как она почернела, кость пролежала здесь очень долгое время.
Покопавшись в глубине мха, Дейв обнаружил обломок черепа и еще несколько костей, почерневшие и ветхие. Чуть поодаль нашелся длинный изогнутый клык. Видимо, много лет назад саблезубая кошка забралась сюда через окно, чтобы спокойно умереть в укромном месте.
К этому моменту Эджип вернулась с охоты, притащив с собой тушку небольшой птицы с крошечными крыльями. Дейв освежевал добычу и разделил скудные крохи мяса на троих. Пока он собирал сухое дерево для костра, оба зверя уже проглотили свои порции еды и разгрызли все кости.
Запах жарящегося мяса привлек стаю черных жуков с зелеными узорами на панцире, по форме напоминающими цветок лилии. Дейв собрал в ладонь десяток насекомых на закуску и разом проглотил. Жуки, увлеченные останками птицы, не обращали на него внимания. Тогда он подозвал Джума с Эджип, и те принялись слизывать с пола копошащихся насекомых. Те наконец начали разбегаться; часть из них попала в пламя костра и сгорела. В поджаренном виде жуки оказались еще вкуснее.
Перед сном Дейв предусмотрительно закрыл окно, чтобы никакой зверь ночью не пробрался к ним. Но вскоре в комнате стало слишком душно, и ему пришлось снова распахнуть раму. В качестве предосторожности он велел псу и кошке перебраться под самое окно, после чего наполовину прикрыл его и подпер палкой. Если звери услышат или учуют приближение опасного хищника, они сразу предупредят его.
Меч он положил рядом с правой рукой, а томагавк — рядом с левой.
Наконец Дейв улегся, но ему не спалось. Он снова поднялся и привязал веревку к концу палки, подпирающей оконную раму. Теперь он мог в любой момент дернуть за веревку, тем самым захлопнув окно прямо в лицо врагу, который попытается проникнуть снаружи в комнату.
Обеспечив таким образом свою безопасность, юноша наконец погрузился в сон.
Дейв сидел в кустах и подглядывал за женщиной чужого племени, идущей по тропинке от реки. Женщина была высокая и стройная; хрустальное яйцо, висящее на кожаном шнурке у нее на груди, по цвету и форме идеально совпадало с яйцом его души. Из нее получилась бы великолепная жена.
Дейв проворно выскочил из кустов и набросился на девушку. Скорее зажать ей рот, не дать позвать на помощь! Тогда он свяжет ее и унесет в свое племя.
Завязалась ожесточенная борьба. Тело девушки было покрыто ароматным маслом, пальцы Дейва скользили, и он никак не мог схватить ее. Кроме того, в ходе борьбы он все сильнее возбуждался.
Наконец она вырвалась из его рук и бросилась бежать. Он метнулся за ней, но за первым же поворотом тропы его поджидала толпа разъяренных соплеменников. Его повалили на землю, связали кожаными ремнями и принялись колоть заостренными бамбуковыми палочками. Затем к нему, приплясывая и размахивая мечом, подошел шаман племени. Юноша невольно вскрикнул от ужаса, и шаман расхохотался. Затем девушка, которую Дейв пытался похитить, вылила на него полную горлянку ароматного масла.
Шаман взмахнул мечом и оставил на груди юноши кровавую черту.
Дейв открыл глаза.
Это был просто сон. Но в воздухе по-прежнему висел густой аромат, все его тело болело от сотен уколов, а царапина на груди болезненно ныла.
Внезапно над ним нависла оскаленная морда Эджип. Замахнувшись когтистой лапой, она молниеносно ударила юношу по животу.
Дейв попытался позвать Джума, чтобы тот защитил его от обезумевшей кошки, но во рту у него пересохло, язык распух, и вместо крика из его горла вырвался лишь сдавленный хрип.
Кошачьи когти располосовали ему ногу. Дейв попытался дотянуться до меча, но руки не слушались его. Тяжелый запах не давал вздохнуть, клонил в сон.
Эджип с урчанием вонзила клыки ему в ступню. Боль наконец заставила Дейва приподнять голову.
Его кожу облепили сотни крошечных существ, похожих на огромных бескрылых комаров. Покачиваясь на длинных тонких ножках, они деловито погружали длинные хоботки в его тело. Вокруг валялось множество раздавленных трупиков, из которых сочилась кровь.
Спящий Джум неподвижно растянулся у окна; на нем сидело несколько десятков москитов.
Дейв с трудом опустил глаза. На груди выступили багровые полоски от кошачьих когтей. Если бы Эджип не разбудила его, москиты высосали бы из него всю кровь.
Одно из насекомых пробежало по его руке и перепрыгнуло прямо на лицо, кольнуло острым хоботком. Дейв хлопнул ладонью по щеке, раздавив паразита. Сплющенное тельце свалилось на пол.
Тем временем Эджип начала кататься по мху, чтобы раздавить впившихся ей в спину кровососов.
Дейв поднялся на ноги и принялся колотить ладонями по голым ногам и животу. Насосавшиеся крови москиты буквально лопались под его ударами. Наконец стряхнув с себя насекомых, он бросился к окну и распахнул его, чтобы выветрить из помещения дурманящий запах. Затем он одного за другим перебил всех москитов, сосавших кровь Джума, и привел пса в чувство. Тот долго зевал и моргал, не обращая внимания на кишащих под ногами и сыплющихся с потолка паразитов. Наконец он преодолел оцепенение и набросился на них, но проворные насекомые легко уворачивались от его лязгающих челюстей.
Когда на полу валялось уже более сотни крошечных трупиков, москиты наконец разбежались — часть выбралась в окно, часть исчезла в соседних комнатах. Дейв, тяжело дыша, обвел взглядом поле боя. Все его тело было покрыто волдырями и чесалось. Тяжелый аромат постепенно испарялся.
Несмотря на густую шерсть, его звери тоже были сильно искусаны. Джум яростно чесался, пока хозяин не велел ему прекратить.
Дейв вылез через окно наружу и обмазался жидкой грязью, чтобы унять жжение. Вернувшись в комнату, он расковырял плотный ковер мха острием меча и обнаружил в его толще множество мелких обломков костей. Все они были почерневшие и словно изъеденные кислотой. Судя по всему, они пролежали здесь много лет, постепенно покрываясь слоями лишайника.
Бессчетные бугорки под поверхностью мха оказались гнездами москитов. Те спали в своих коконах, пока внутрь Дома не забредала очередная жертва; тогда мох начинал испускать усыпляющий запах, насекомые просыпались и набрасывались на бесчувственное животное, после чего, отяжелев от высосанной крови, возвращались в свои гнезда. Затем лишайник выделял кислоту, с помощью которой растворял останки жертвы, и поглощал питательные вещества, а уцелевшие кости постепенно зарастали новыми слоями мха.
