Диана разливала по чашечкам свежий душистый кофе и смущенно опускала глаза.
Герасимов сидел за столиком на диване и с деловым видом разглядывал обстановку номера, словно это была главная цель его прихода, и никак не мог подобрать слова для разговора.
На журнальном столе стоял печатный компьютер с диктофоном. Рядом с ним лежали стопки бумаги с ферромагнитной основой и слайдами. Возле шифоньера его внимание сразу привлек полураскрытый чемодан. Похоже, что она собирала свои вещи в дорогу.
— Вы что, уже собираете вещи? — поглядев на чемодан, спросил он.
— Да.
«К кому она торопится?» — Так скоро? Почему?
— Да. Так надо.
«Наверное, она получила от этого типа телеграмму. А может, он ей уже позвонил, и они сговорились…»
Герасимов нервно прихлебывал горячий кофе, и две упрямых морщинки над его носом обозначились резче.
— Вам горячо? Возьмите блюдце, — предложила она.
«Надо ее спросить про аргентинца… А зачем, если они уже сговорились…» — Рука у него дрогнула, и он плеснул кофе на костюм.
— Боже! Вы обожглись? Возьмите полотенце… — Глаза ее смотрели с участием и испугом.
Он поставил чашку с кофе на блюдце, бросил, скомкав, на диван полотенце и решительно спросил:
— Диана!?
Она с удивлением подняла на него глаза.
«Она откажет мне! Я старше ее на целых семь или десять лет!? Все равно! Как я необдуманно!»
— Я слушаю вас, Василий Юрьевич…
— Диана… — Пауза зависла в воздухе, поддерживая невыраженную мысль.
— Да. Я слушаю…
— Диана, я решил… я… — Он вмиг запнулся, и раздражение заполнило все его существо. Не понимая почему, вдруг сказал: — На следующую конференцию поедете без меня!
Губы ее задрожали. Она с печальной тревогой глянула на него, в глазах сверкнули слезы и тоска.
— Почему без вас? — еле слышно спросила она.
— Там с весной вы справитесь и без меня! После вашего выступления весна обязательно придет! Я в этом уверен! — «О боже, какой же я глупец!» — отчаянно подумал он. — «Я ее люблю! Я без нее не смогу…»
«Да не забудь меня пригласить на свадьбу!» — засмеялся в его памяти голос Ломквиста.
Диана стояла возле пресс-компьютера и отрешенно нажимала мизинцем клавишу.
В номере нависло тягостное безысходное молчание, словно кто-то умирал в нем. Только солнечные лучи, пробиваясь через окно, весело и безмятежно, словно не понимая и не принимая происходящего в душе человеческой, играли свою оранжевую сказку жизни.
— Диана! — Он подбежал к ней и, взмахнув руками, как большая птица, рухнул перед ней на колени. — Я прошу! Я умоляю, Диана! Не бросайте меня! Не уезжайте к нему! Вы мне нужны каждый день, каждый час! — Он обнял ее ноги и прижался к ним не как профессор, а как преданный щенок.
Она наклонила к нему голову и тихо попросила:
— Встаньте, пожалуйста…
— А вы не уйдете от меня?
Нет. Я от вас никогда не уйду…
От ее преданных слов Герасимова вдруг охватило какое-то бесшабашное веселье и озорство. Он встал с пола и пропел на высоком фальцете:
— Дети, вы хотите зиму?..
— Что? — Лицо Дианы сразу стало серьезным.
— Это будет название первого погодного мюзикла! Мне только что звонил Ломквист!
— А-а… — Диана весело рассмеялась.
От ее задорного смеха в голове Герасимова вдруг закружилась метелью главная невысказанная мысль, та, ради которой он сюда и явился.
— Диана… Дианочка… — Он остановился, слушая, как красиво звучит ее имя. — Дианочка, у нас с вами есть впереди целый месяц свободного времени. Я считаю… я решил… я предлагаю… — Главная мысль крутилась и никак не обращалась в слово!
Видимо, у женщины в такой момент появляется какое-то сверхчувство, помогающее ей услыхать своим сердцем пока еще не произнесенное слово признания любимого человека. Слова еще не сказаны, а она чувством прочла о чем они!
Щеки Дианы зарделись, как утренняя заря; глаза сверкнули, как два солнца. В тот момент она стала дьявольски прекрасна!
А в нем забурлило, загуляло шальное пьянящее чувство, как турбулентные потоки в атмосфере.
— Диана, — выкрикнул он, как больной ребенок. — Вы согласны стать моей женой?!
Глаза ее расширились, щеки вспыхнули, а губы сами потянулись к нему…
Молодой профессор метеорологии Василий Герасимов не терпел фривольностей и излишних сентиментов в выражении чувств. Но на этот раз он изменил своим убеждениям. И все потому, что он был из странной породы чудаков, которые, влюбившись, теряют сразу не только свои принципы, но и голову. Он взял ее на руки, как легкую невесомую снежинку, и, до самозабвения целуя в губы, щеки, лоб, глаза, приговаривал, расхаживая с ней по номеру:
— К чертям собачьим тропики! К дьяволу климат Борнео! К лешему Швейцарские Альпы! Мы сыграем с тобой свадьбу и поедем отдыхать в деревню на Волге!
— Я хочу поехать в Михайловское, к Пушкину! — между поцелуями робко возразила она.
— Хорошо, — согласился профессор-жених и запечатал ей губы долгим поцелуем…
Хотя свадьба у них была и не очень пышной, но с венчаньем, тройками и шумным застольем. Ломквист, как того хотел он, выступал в роли шафера, что очень польстило его тщеславию.
В первую свадебную ночь, когда утомленная Купидоновой пляской любви, Диана крепко спала, Герасимов разбудил ее перед рассветом и сказал:
— Знаешь, я теперь понял, что теория цикличного климата Земли антинаучна и вредна!
— Ага… — простонала спросонья она, не поняв сути его открытия.
— Если организм человека и сможет как-то эволюционизироваться частично, то растительный и животный мир таких климатических ритмов не выдержит и погибнет. Ты согласна со мной?
— Угу, — согласилась она и, крепко обняв его, пыталась опять заснуть.
Но он отогнал от нее сон и настоял, чтобы она выслушала его:
— Климат — это не только погодный фактор, дорогая! Это история всего живого на Земле. В эволюции животного мира участвовал климат. Природные комплексы на всех широтах создавал климат. Разнообразие флоры и фауны — это работа климата. В эволюции человека и общества климат сыграл важную роль. Расы, нации, народности, их культуры создавались под воздействием климатических условий. Сейчас мы стали управлять погодой, и это воздействует на климат! Многие теоретики считают: от изменений климата нет никаких страшных последствий! Погибнут некоторые виды животных, растений, насекомых — это, мол, закономерный ход в общей эволюции живого на Земле. Одни погибнут, зато возникнут новые виды… — Заметив, что она сладко уснула под аккомпанемент его научной лекции, он положил ее голову на колени и, встряхивая полегоньку, не давая закрыть глаза, продолжал: — Наступления ледников, как нас учили в школе, не было!
