Герасимов огрызнулся:
— Перестань! Я раб, а не консультант!
— Эзоп? — усмехнулся Ломквист.
— Именно Эзоп!
— Если бы у Эзопа было столько вычислительной техники и власти, он был бы господином, а не рабом.
— Ничего бы Эзоп не сделал с этими хищными шакалами! — возразил Герасимов. — Их тупость не пробьешь никакими миллиардами бит и кучей научных прогнозов. Они всегда будут гнуть только в свою сторону!
— Если они не понимают нас, надо их убедить!
— Убеждать в том, что все всем давно ясно! А если они не желают понимать даже то, что мы живем на одной планете и все беды от своих необдуманных проступков в управлении погодой обрушиваются на всех?
— Ничего, Василий! Скоро мы запустим погодные шоу, тогда они будут лучше понимать нас!
— Без меня! — категорично заявил Герасимов.
— Я тебя не отпущу! — погрозил ему Ломквист. — А потом, как это по-русски: хочешь уйти от ответственности?! Не выйдет! Нам дети и внуки не простят, если мы, ученые, не будем бороться за погоду планеты! Хочешь, чтобы ее захватил бизнес? Нет! Ты думаешь мне легко на этой должности? Ошибаешься! У меня семья, дети! Моему сыну в школе сказали: твой отец приносит вред нашему государству! По его вине наше Правительство вынуждено платить большие суммы в ЮНЕСКО за погоду, которой мы не пользуемся! Представляешь?! Сын пришел со слезами. Если на тебя давят через Комитет, то на меня даже через семью! Ничего, скоро мы запустим погодные шоу! — с оптимизмом заключил Ломквист. Чувствовалось: он верит в силу шоу.
— Ты уверен, что золотые мешки не помешают тебе в этом? И неужели ты всерьез веришь в силу воздействия концертных представлений на умы политиканов и бизнесменов? — спросил Герасимов. И поинтересовался: — И откуда в тебе эта уверенность?
Ломквист задумчиво помолчал, потом стал рассказывать:
— Откуда, спрашиваешь ты? Из собственных переживаний! Много лет тому назад я смотрел телевизионную трансляцию оперы «Снегурочка» из Большого театра Москвы. Это было потрясающе! Я буквально рыдал от горя, когда растаяла Снегурочка. Поверь, с того дня я как-то меньше стал любить весеннее солнце, — и неожиданно спросил: — А верно говорят, что директор Большого театра Москвы твой друг?
— Верно. А что?
Ломквист обрадованно, самым располагающим тоном стал просить Герасимова:
— Слушай, дружище, помоги достать пару билетов в ваш Большой? Мы с женой давно мечтаем попасть на русский балет! Но, — он с наболевшей горечью пояснил: — Чтобы пробиться на балет вашего Большого, надо, по крайней мере, быть президентом страны или послом великой державы!
— Я попытаюсь достать тебе два билета в Большой, — пообещал Герасимов.
— Заранее огромное тебе спасибо от меня и от жены! — воскликнул радостно Ломквист и, понизив голос, заговорщицки спросил: — Ты узнай у него, директора Большого, где и когда он будет отдыхать с семьей?
— Зачем это тебе? — поинтересовался Герасимов.
— А мы ему на все время отпуска устроим в том районе чудесненькую погоду! — Увидев недовольство на физиономии Герасимова, оправдательно пояснил: — Делаем же мы хорошую погоду для правительственных пикников! Почему нельзя сделать такую для семьи директора Большого театра! У него трудная работа. Я слышал: он отличный деловой парень! — Ломквист называл «отличным деловым парнем» всякого, кто ему пришелся по душе.
— Но! но! — возразил Герасимов. — Не выйдет! Я этого не допущу! — И, погрозив Ломквисту пальцем, заявил: — К следующему заседанию Комитета я подготовлю проект о создании при Комитете погоды ЮНЕСКО строгой контрольной комиссии! Чтобы вы там не разбазаривали средства на погоду по блату для всяких правительственных пикников и на приятный отдых друзей и близких родственничков!
Ломквист на это заявление только расхохотался.
— Ну, наконец-то услышал от тебя живое словечко! А то ворчишь, портишь настроение всем! — И посоветовал: — Ты, Василий, позаботься о своей личной жизни. Учти: отобьют у тебя Диану! Останешься с мокрым носом, старый хрыч! Как сделаешь отчет о конференции, так и женись! У тебя на это впереди целый месяц отпуска! Да меня не забудь пригласить на свадьбу! — Ломквист поднял указательный палец вверх — приветствие метеорологов — и отключился.
Герасимов попытался добрать еще немного сна, нырнул под одеяло и настроился заснуть, то тщетно! Разговор с Ломквистом развеял сон, как внезапный порыв ветра разгоняет облачко дыма. Поворочавшись с боку на бок, досчитав до ста с закрытыми глазами и поняв бесполезность своих усилий — заставить себя заснуть, он встал с кровати, подошел к окну и раздвинул шторы.
Небо над утренней Москвой было ясно-синим, чистым, звонким. Рассвет разогнал темноту, подготовив восход Солнца. Над куполами церквей в сонной неторопливости кружили вороны. Зябко нахохлившись, по карнизу и на подоконниках восседали голуби. Казалось, все вокруг было полно ожиданием прихода извечного чуда. — восхода Солнца над древней белокаменной красавицей Москвой. Герасимов любил наблюдать эти восходы. Когда первые солнечные лучи ударят ясным светом по золоченым куполам, в небе колдовским чудом полыхнет златоглавый чарующий пожар. И отзовется ему на земле свет вечной жизни, и радостно заиграет он в мириадах окошек людской обители. Он — словно обряд вселенской красоты, принятый от самого Солнца и рожденный талантом гения человеческого духа и матерью-природой на извечный восторг и восхищение. С северо-запада по небу медленно плыли два белых облачка. Залюбовавшись, Герасимов зачарованно глядел на них. Ему вдруг представилось, что это парочка влюбленных спешит-торопится к восходу Солнца…
«Интересно, спит она сейчас или нет?» — он в искушении посмотрел на ВТ, но в нерешительности отвернулся и стал снова смотреть в окно.
Скоро сюда из Арктики придет циклон, и на Москву будет падать хлопьями белый снег. На улицы, скверы, парки выбежит с веселыми криками детвора. В парках и скверах построят для детских забав ледяные горки и снежные дворцы. В выходные дни миллионы москвичей с лыжами сядут в электрички и автобусы, поедут за город на лыжные дорожки набираться бодрости, хорошего настроения, здоровья. На старые московские тротуары, где нет автоматических снегосборников, выйдут убирать снег дворники со своими древними орудиями труда — лопатами и метлами, перебрасываясь шутками друг с другом и прохожими. Зима принесет хлопот, но больше радостей! Зима! Как же без нее? Нельзя. Все будут радоваться зиме, но никто из них так и не узнает, что за ее приход в Москву столько повоевал он, профессор метеорологии, главный научный консультант Комитета ЮНЕСКО по управлению погодой Василий Юрьевич Герасимов.
