Глайдер, повинуясь программе, нырнул вниз и вскоре мягко приземлился на берегу океана. За светлой рощицей промелькнуло несколько десятков разноцветных модулей, стандартный блок снабжения.
Предводитель Нищих стоял на циновке перед домом в позе сиршасаны.
«Пятое положение, — отметил Илья, который неплохо знал хатха-йогу. — Подождём. На голове долго не простоишь».
Он огляделся. Рай ничем не отличался от обычных поселений землян, разве что спортивным городком со многими неизвестными Илье снарядами да громадным панно у площади Зрелищ. На чёрном фоне сплетались бледные, измождённые плотскими утехами тела. Красные блики, по-видимому, должны были передавать вакхическую раскрепощенность, безумство экстаза, охватившее их. Однако издали пурпурные мазки казались языками адского пламени, на которых корчились похотливые человекообразные.
Ефремов пожал плечами. Если предел мечтаний Нищих — эти скотские позы, то они не так уж и опасны.
— Опять гость, — послышался за спиной хрипловатый голос. — И опять непрошеный.
Франц, которого Илья сразу узнал по короткой стрижке, обнажавшей уши, и по рваному шраму на подбородке, уже стоял на ногах и без всякого интереса разглядывал Садовника.
— Чем обязан? — на старинный манер спросил предводитель. — Учтите: всех, кто вмешивается в нашу жизнь, мы вышвыриваем из Рая. Проповедники и моралисты нам не нужны.
Илья показал знак с изображением Солнца.
— Все мои люди, — лениво сказал Франц, — давным-давно воспользовались своим правом вето4. Так что вам здесь делать нечего.
— Вы напрасно думаете, что вы так всем интересны, — холодно ответил Садовник. — Но на планете сейчас пандемия. Мы обязаны проверить возможные источники. Существует версия, что именно Рай каким-то образом нарушает экобаланс планеты. Отсюда защитная реакция Ненаглядной, которая реализуется в виде цунами, землетрясений, пандемии и других бед.
— Бред! — грубо прервал его речь предводитель Нищих. — Болезненные фантазии, которые, по всей видимости, вами и рождены.
— Это не меняет дела, — в душе Ильи заворочалось глухое раздражение. — К тому же это не обвинение, а предположение. И я обязан его проверить.
— Проверяйте! — Франц издевательски поклонился. — У нас всё на виду. Нам нечего скрывать. Все наши люди соблюдают санитарные нормы. Это, кстати, уже сто раз проверяли. Мы даже не охотимся, а любительская ловля рыбы здесь, как вам известно, разрешена.
— А мор птиц, который произошёл полгода назад? — спросил Илья.
— Я не зоолог, — огрызнулся Франц. — Мор распространился на все континенты. И дураку понятно, что местные причины ни при чём. Хотя там у вас, в Южной Пальмире, птицы, конечно, передохли от скуки. Глядя на ваших отдыхающих…
Предводитель набросил на голый торс комбинезон на застёжке, и на нём тотчас проявились «живые картинки», которые отображали эмоциональный настрой хозяина вещи. Настрой у Франца был суровый: на плечах его свернулась анаконда с безобразно раздутым брюхом, в котором ещё шевелилась жертва.
«Бессмертные звёзды! — мысленно воскликнул Садовник. — Какое множество путей и проявлений у прогресса и поиска. И как одинаков и страшен вид распада и деградации…»
Он подивился абсолютно прозрачному модулю предводителя. Не так жилищу, как бумажным книгам прошлых веков, которые в беспорядке стояли на самодельных полках.
— У нас всё на виду, — с непонятной гордостью повторил Франц, заметив взгляд Ильи. — Кто хочет, ходит даже нагишом. И никаких проблем.
— Ну этим не удивишь, — засмеялся Ефремов. — Это матушка-Земля уже знавала. Впрочем, как и всё остальное, чем вы себя пытаетесь выделить.
— Всё вторично, — меланхолично согласился предводитель и остановился. — Вот утилизатор отходов, уборочные автоматы. Хотите убедиться, что они работают? А вот и датчики контроля среды. Просмотрите их записи.
— Не надо.
Илья уже понял: версия о нарушении Нищими экобаланса планеты не выдерживает критики. Их слишком мало. Да и санитарно-гигиенические навыки у современного человека доведены до автоматизма… Не то! Но почему его не покидает тревога, чувство скрытой угрозы, исходящей от Рая и его обитателей? Откуда эта внутренняя уверенность, что беда родом именно из Рая?
— Нет, я вам всё покажу. Все закоулки, — в тоне Франца появилась решительность. — Мне надоели бесконечные обвинения и подозрения. То, что мы живём свободно, не повод считать нас дегенератами или прокажёнными.
— Но ведь отчасти оно так и есть, — возразил Илья. — Отказ от любого труда и прежде всего умственного неизбежно приводит к деградации личности. Помните: «Душа обязана трудиться…»
— Только не надо цитат, — брезгливо поморщился предводитель. — За тысячелетия создано бесконечное множество культурных ценностей. Мы их охотно потребляем. Это тоже труд. Кстати, разве риск даст душе задремать? Посмотрите на моих парней. Вон те, например, сами придумали себе испытание.
На берегу, на камнях и прямо на песке, сидело человек тридцать зрителей. Чуть дальше несколько юношей лениво складывали из сушняка костёр.
Красный глиссер только замедлял ход возле импровизированной пристани: очередной воднолыжник перехватывал буксирный трос, и глиссер устремлялся к узкому проходу в рифах. Резкий взлёт с трамплина — над оскаленными клыками скал, месивом пены, гневными волнами, — крик восторга на берегу, и катер, подобрав счастливчика, поворачивает за новым искателем острых ощущений.
— Камикадзе? — Илья насмешливо посмотрел на Франца. — А тех, кто разобьётся, как я понимаю, — на костёр?
— Через час стемнеет — начнутся Игрища, — нехотя ответил предводитель Нищих, наблюдая, как курчавый высокий парень, по-видимому мулат, выходит на трамплин. — Риф — это самовыражение. Вам не понять, Садовник. Им хочется играть со смертью. От этого жизнь приобретает хоть какой-то смысл.
Обнажённая девица, которая лежала неподалёку от воды, украсив себя гирляндой из водорослей, вдруг испуганно взвизгнула, вскочила на ноги.
Мулат, наверное, чересчур сильно оттолкнулся от трамплина. Смуглое тело взвилось свечкой над рифом, несчастный взмахнул руками, словно хотел удержаться за воздух, и рухнул на камни. Глиссер, будто ничего не произошло, повернул к берегу.
— Вам не понять, — повторил Франц. — Он разбился, но перед тем славно пожил. Он не смотрел под ноги…
— Бросьте свою дешёвую философию! — Илья яростно повернулся к предводителю. — Вы что здесь — в животных превратились?! Почему никто не окажет пострадавшему помощь?
— Практически бесполезно, мой ангел, — хохотнул загорелый, абсолютно лысый человек неопределённого возраста, который уже минут десять слонялся вокруг них. — Уже проверено… Мозги не камень.
