– Хай так. Но, Майк, если проф погиб в Гонконге, мне жутко понадобится подмога «Адама».
– Ну так заморозим его, а если понадобится, разморозим. Подумаешь, параша высокопарная! Ман, а когда всё это кончится, у тебя найдется время по-новой заняться насчет юмора?
– Найдется, Майк. Железно.
– Спасибо, Ман. Все эти дни ты и Ваечка так и не нашли время побыть со мной. А профессор приставал с разговорами насчет вовсе не смешных вещей. Я буду рад, когда эта война кончится.
– Майк, мы победим?
Он выдал хихикс.
– Давненько ты меня об этом не спрашивал. Вот тебе свежайший прогнозик, я его прикинул, как началось вторжение. Держись, чтоб не упасть: наши шансы сейчас – один к одному.
– Великий Боже!
– Так что лезь наверх и полюбуйся на потеху.
Но стой не ближе, чем в ста метрах от пушки. Кто его знает, может, этот борт способен ответить на лазерный луч таким же. Скоро прикажу захват цели.
Двадцать одна минута осталась.
Так далеко я отойти не мог, поскольку держался при телефоне, а у него был шнур короткий. Я воткнул телефон в параллель с вертушкой командира орудия, высмотрел тенечек за глыбой и пристроился там. Солнце стояло высоко на западе и так близко к Терре, что разглядеть ее можно было только сквозь солнцезащитный козырек. Она была еще даже не полумесяцем. В новоземлие она сероватая и вроде как мерещится. Поскольку атмосфера слабо светится отраженным лунным светом.
Проследил, чтобы шлем оказался целиком в тени.
– Центр управления, говорит О'Келли Дэвис, нахожусь на огневой позиции «Джордж». То есть, вблизи, примерно в ста метрах.
Вряд ли Майк дознается, какая у меня длина шнура, за километры-то проводов.
– Центр управления на проводе, – ответил Майк, спора не завел. – Уведомлю об этом ГШ.
– Благодарю, центр управления. Запросите ГШ, где сейчас находится член конгресса Вайоминг Дэвис.
Это поскольку я тревожился за Ваечку и за всю семью.
– Есть запросить, – Майк выждал время для понта и сказал: – ГШ сообщает: гаспажа Вайоминг Дэвис руководит оказанием первой помощи в Старом куполе.
– Благодарю.
Даже в груди полегчало. Не то чтобы я любил Ваечку больше всех остальных, но ведь она же у меня совсем недавно. И всей Луне нужна.
– К захвату цели! – Майк аж запел. – Всем орудиям! Ориентировочно угол места – восемь семь ноль, азимут – один девять три ноль, дальность – тысяча триста кэмэ от поверхности. Доложить захват цели простым шаром!
Я лег навзничь, коленки подтянул, чтобы из тени не вылезли, и уставился на указанную часть неба – чуть к югу от зенита. Поскольку солнце на шлем не светило, можно было разглядеть звезды, но внутришлемную секцию бинокля никак было не пристроить в ту сторону. Пришлось развернуться и приподняться на правом локте.
Ни фига не видно было… А! Постой! Вон звезда, причем диск видно, а никаких планет в том месте быть не должно! Приметил другую звезду поблизости, засек взаимное расположение и жду.
Точно! Он самый! Всё ярче делается и маленько к северу смещается. Э! Никак этот гад задумал посадку, причем к нам на головы!
Но тысяча триста кэмэ – путь долгий даже на предельной скорости. Я успел сообразить, что не может он сесть к нам на головы прямо с нисходящей ветви эллипса, его дальше вокруг Луны занесет. Если только он сходу траекторию не переменил. Но Майк насчет перемены молчал. Вперед я хотел сам спросить, а потом подумал: «Ни к чему. Пускай Майчиков сыночек сам покажет, чему научился, не будем отвлекать лишними вопросами».
Со всех орудий доложили захват цели простым шаром, включая те четыре, которые Майк сам сельсинами вел. Те четыре доложили: цель на перекрестии без доворота вручную. Это в самую струю: стало быть, сыночек усвоил всё, что Майк втолкомячил, и упреждение рассчитывает железно.
В темпе выяснилось, что борт не на очередной оборот идет, а таки на посадку нацелился. Проверка-спрос – ни к чему. Делается всё ярче, а поза относительно звезд не меняется. Значит, прет прямо на нас, е-мое.
– Дальность – пятьсот кэмэ! – холодно сказал Майк. – Товсь на жог! Всем орудиям на дистанционном управлении по команде «жог» ручной доворот отставить! До залпа – восемьдесят секунд.
Самые долгие в моей жизни были минута двадцать секунд. Гад оказался здоровущий – офонареть! Майк вперед по десять секунд отсчитывал до тридцати, а после начал посекундный отсчет.
– Пять, четыре, три, два, один, – ЖОГ!
И борт сходу как засияет!
Чуть не проворонил крохотную искорку, она от гада прянула то ли до, то ли уже при жоге. Но Майк вдруг сказал:
– У противника запуск ракеты! Орудия с сельсинами веду сам, доворот отставить! Всем прочим продолжать жог! Приготовиться по-новой к приему це-леуказаний!
Через несколько секунд, – а может, часов, – он дал новые целеуказания и добавил:
– Жог наводкой простым шаром, поиск цели свободный!
Я силился разом уследить и за бортом, и за ракетой, и того, и ту потерял, зырк мимо бинокля, гля – ракета! Как жвахнется как раз между стартом старой катапульты и нами! Ближе к нам, меньше чем в километре. Нее, не сработал запал, термояд не пошел, а то я бы тут сказок не рассказывал. Но рвануло здорово, остатки топлива, я считаю, серебристый горб всплыл, даже против солнца видно, и сходу ощутимо землю тряхнуло. Но ущерба никакого, несколько кубиков скалы раскидало, и всё.
А борт в диком темпе снижался. Уже не сверкал нестерпимо, уже видно было, что это борт, причем на глаз повреждений не было. Вот-вот должен был вдарить пламенем и зависнуть перед посадкой.
Но не вдарил. Так и врезался километрах в десяти от нас на север, громадный серебряный купол сделался, ударило по глазам, погасло, но потом черное пятно еще долго в глазах стояло.
Майк сказал:
– Доложить потери! Орудия зачехлить! Доложить об исполнении, и всем в укрытие!
– Орудие «Алиса»! Потерь нет.
– Орудие «Бемби»! Потерь нет.
– Орудие «Цезарь»! Один человек контужен обломком скалы, гермоскаф без наружных повреждений!..
Спустился я вниз, воткнул свой телефон, спрашиваю:
– Майк, в чем дело? Разве они не передали тебе управление после того, как ты им гляделки выжег?
– Передали, Ман.
– Опоздали?
– Нет. Это я их гробанул, Ман. Назначил подход с максимальной экономией топлива.
* * *
Часом позже я был внизу у Майка, в первый раз за пять или шесть месяцев. До бункера в комплексе было быстрей добраться, чем до Эл-сити, а контакт с кем надо был даже лучше, чем в городе: никто не встревал. Надо было с Майком поговорить.
Я пытался до Ваечки дозвониться еще со станции трубы при старте катапульты. Добрался до кого-то во временном госпитале в Старом куполе, и там сказали, что Ваечка в обморок упала, ее уложили, снотворное дали, чтобы отсыпалась всю ночь, и будить не ведено. Финн с полной капсулой своих хлопцев рванул в Черчилл, чтобы там покончить с десантным бортом. От Стю ни звука. Гонконг и проф всё еще отрезаны. Похоже, я да Майк – на какое-то время вот и всё правительство.
