Я выхожу на дорогу. Дорога огибает обрывистый склон, по которому невозможно спуститься в темноте. Слева от меня - сплошные заросли цветущих кустов, они роскошно и дурманно расцветают после наступления темноты; их никто не видит, но облака их ароматов плывут над островом, смешиваясь со звездными облаками ночи, и эта смесь рождает сказочные сны, сны о вечном счастье, сны людей, обреченных на скорую смерть.
Я слышу шаги, кто-то идет навстречу. Два или три человека; они негромко переговариваются. Я ныряю в цветущий куст. Запах невидимых цветов кружит голову. Передо мной маленькая зеленая точка, продолговатое пятнышко живого свечения; я ловлю его рукой. Пятнышко гаснет. Я открываю ладонь звездному свету; жучок загорается снова, по цвету он не отличим от звезды. Шаги проходят мимо и затихают. Голоса спорили о чем-то на местном языке. Я двигаюсь вперед, не уходя далеко от кустов.
Дорога будет подниматься ещё около километра, затем она оборвется, её сменят скальные уступы, вырубленные людьми в самом сердце Острова. Уступы покрыты илом, поднятым со дна и только самые дальние из них ещё голы, днем ты можешь видеть, как выглядит застывшая каменная кровь земли. В том месте можно без труда спуститься к океану, может быть, там даже остались лодки. Но на маленький остров я смогу переправиться и вплавь. Здесь совсем недалеко, я переплыву пролив за час. Если сейчас что-нибудь случится, то у меня есть единственный выход - прыгать в воду. Люди в форме не смогут спуститься по склону и не смогут прыгнуть вслед за мной - у каждого из них есть тяжелая металлическая цепь, закрепленная на поясе, это обязательная деталь формы. Я видел, как эту цепь используют в качестве оружия - очень впечатляет.
Впереди совершенная чернота. Мои глаза широко открыты, хотя ничего не видят перед собой. Глаза открываются все шире и шире, совершенно независимо от моей воли. Им не нравится ничего не видеть. Они смотрят прямо вперед, потому что им не на чем остановится. В детстве я слышал рассказ о том, что человек, идущий пешком к Луне, затратил бы на свой путь сто тысяч лет. Я представлял себе этого путешественника и этот путь: он идет среди ночи, весь осыпанный сиянием звезд, его дорога поднимается, но не круто, иначе ему было бы трудно идти; дорога почему-то выложена черной черепицей, потрескивающей под ногами; сам человек одет в черное и несет за плечами черный узелок с едой. Сейчас я чувствую себя этим путешественником; я иду к Луне, которая ещё не поднялась над горизонтом; она пока отдыхает в своих загадочных подземных царствах, но она вскоре взойдет на востоке, а я иду на восток. Значит, мы обязательно встретимся. Я останавливаюсь, услышав шаги за спиной. Шаги останавливаются тоже.
Значит, мои сто тысяч лет уже прошли, звездная дорога оборвалась, так и не приведя меня к цели. Я бросаюсь бежать.
Метрах в ста от меня широкая и плоская скала, удобно нависающая над водой. На Острове это место известно и даже имеет название: "колени дьявола". Когда смотришь снизу, скала действительно напоминает ноги человека, сидящего на корточках. Между ступнями есть щель, достаточно широкая, чтобы там могла проплыть большая лодка. Под водой щель расширяется, это хорошо заметно в солнечную погоду: когда утренний свет падает с восточной стороны скалы, то темная вода, шевелящаяся в каменной щели кажется подсвеченной изнутри, будто удивительный голубой прожектор, спрятанный на глубине, бросает снизу вверх широкий световой столб. Сейчас снизу нет ничего, кроме вязкой смолистой черноты. Я отталкиваюсь и прыгаю, кажется, что чернота внизу живет своей жизнью, может быть, жизнью шевелящихся змеиных клубков, может быть, жизнью гигантской драконьей пасти, раскрытой мне навстречу...
Я ударяюсь о воду и ещё мгновенье ничего не могу понять. Вода больно ударила в подбородок и попала в нос. Я чувствую щекотанье пузырьков воздуха, нырнувших вместе со мной, но сейчас решивших подняться к поверхности. Я поднимаюсь вслед за ними.
Сейчас мне нужно как можно скорее отплыть за линию стены. Предполагается, что стеной огражден весь остров. Но в действительности стена имеет огромные провалы и недостроенные места, некоторые - в сотни метров длиной. Любая сильная буря сразу же проламывает стену в нескольких местах. Одно такое удобное место есть недалеко от меня. Стена строго охраняется, охраняется и днем, и ночью. Великая Сестра рассказывала мне, что это делается для того, чтобы на Остров не нападали чужестранцы. Я пытаюсь представить себе чужестранцев, которые вдруг решили завоевать Остров. Нет, ни за какие деньги они бы не стали делать этого. Остров слишком бедное и слишком нездоровое место.
Пока луна не взошла, я могу быть быть спокоен. Человека, беззвучно плывущего в темноте, невозможно заметить даже в нескольких шагах. Я переплываю границу метрах в двадцати от края пролома. На краю стены огонек, он освещает две почти неразличимые тени. Эти люди не спят. Они правы, они несут священную вахту. Еще час и я буду на островке. Здешний островок тоже зарос соснами - странная игра природы.
25
Есть вещи, которые никогда не будут поняты и разъяснены наукой. В моей жизни, да и в жизни любого другого человека, бывали моменты совершенно необъяснимой удачи. Иногда моменты, иногда - дни. Мне эти моменты и дни всегда были хорошо заметны, я ведь играю, я человек игры. Я научился видеть приближение удачи и её уход по слабым признакам, которые недоступны постороннему пониманию. Те люди, которые много играют, наверняка поймут, о чем я говорю.
Я знаю, что сегодняшний день удачен. День и ночь тоже. Я знаю, что удачными будут и следующие несколько дней. Что бы я ни делал, успех будет со мной; что бы я ни говорил, мои слова попадут в цель. Сейчас кто-то более разумный ведет игру вместо меня. Значит, я вскоре покину эти места.
- Я не думала, что увижу тебя снова.
- Я тоже не думал увидеть тебя снова. Но я надеялся.
Керри улыбается. Ее улыбка не изменилась, хотя столько времени прошло, сколько? Она постарела, сейчас она выглядит старше меня. Сейчас девушки с Острова больше похожи на нее, чем она сама. Но улыбка все та же.
- Керри, что такое время? И почему оно съедает все то, что сумело создать с таким трудом?
- Наверное, для того, чтобы создать что-то лучшее.
- Но для этого не обязательно убивать. Мне сорок лет, это больше двенадцати тысяч дней. И каждый следующий день своей жизни я проживал иначе, чем предыдущий. В каждый следующий день жизни я становился лучше, чем в предыдущий. Я бы мог жить так вечно, делаясь лучше с каждым днем. Тот, кто родится вместо меня, не сможет стать таким же, и не сможет стать лучшим, потому что умрет слишком рано. Знаешь, ещё месяц назад я был скучным человеком, меня заедала тоска. Я стоял по утрам у окна и смотрел вниз - вот и все, что мне было нужно. Я уже никогда не стану тем человеком. Пусть время убивает тех, кто перестал расти. Тот мир, который есть внутри меня, умрет навсегда, он не повторится ни в одном другом человеке. А тот мир, который мог бы вырасти внутри меня? Керри, почему ты стареешь так быстро?
