- Представь себе, это остается загадкой даже для меня. Скорее всего, он побоялся зацепить меня.
- Не понимаю, - сердито сообщает Хаджи Альфонс и вдруг странно булькает.
Кровь течет у него из носа и краев рта. Потом лопаются вены на руках. Я сообщаю бывшему сокурснику:
- Кажется, ты уже умираешь и не успеешь узнать, как я оказывался на месте ликвидации, одновременно находясь на глазах у множества свидетелей, а ведь это весьма любопытная и поучительная история. И еще ты не узнаешь, каким надругательствам подверглись перед смертью твои сестры и кузины. Впрочем, при наличии некоторого воображения ты можешь представить, как это было, - ведь мы всего лишь повторили небольшую часть того, что вы делали с ангмарскими заложницами... И знаешь, большинство участников той оргии живы до сих пор, и ты мог бы им отомстить. Но теперь уже, конечно, не сможешь...
Он дико воет, а я неторопливо встаю и направляюсь к выходу, сказав на прощание:
- Мне искренне жаль, что ты не узнаешь столько подробностей. Поверь, я буду рыдать по этому поводу такими большими слезами, каких не проливал ни один даже самый голодный аллигатор.
Слышу звук за спиной - это падает несостоявшийся премьер-министр Монтеплато. Слышу хрип - это агония.
Все нормально. Охотник за головами Уран выполнил задание на "отлично".
8. "Я вам нужен..."
Омар Сипягин украдкой бросает на меня виноватые взгляды. Наверное, думает, что я сержусь на него из-за Брониславы. Не сержусь, даже легкая обида успела рассосаться. Такова жизнь - нельзя иметь всего, и с этим я давно смирился.
Мы готовимся к погружению. Наш лагерь разбит на безымянной луне столь же безымянной планеты, в небе которой светят звезды Зеленой Пирамиды. Вблизи они вовсе не зеленые, но название уже дано, и никто его отменять не будет.
В обзорное окно видно, Как над луной тормозит новый корабль и сбрасывает десантный модуль, который садится на свободную площадку в километре от нашего бункера. К шлюзу посадочного аппарата присоединяют прозрачную кишку переходника, и несколько фигур спешат к жилому бункеру длинными, как это бывает при слабой гравитации, шагами, более похожими на полет.
- Па, кто-то прилетел, - сообщает Миранда.
- Не отвлекайся, строго отвечаю я. - Здесь военная база, постоянно кто-то прилетает... Слушайте внимательно, на месте объяснять будет поздно.
В сегодняшний рейд, кроме нас с Омаром, идут мои дети. Нам предстоит проложить ЧД-канал в обход территории Драй - к планетам расы, которую мы условно называем квазигуманоидными саблезубыми рептилиями Попутно я намерен завершить операцию, о которой совершенно забыл, что может оказаться непростительной оплошностью.
Омар, Миранда и Гай-Юлий внимательно слушают, но им, как мне кажется, нелегко поверить столь извращенным новостям Я стараюсь растолковать подоходчивее, чтобы они прониклись чувством ответственности и поняли: все это возможно.
Инструктаж почти завершен, когда в отсек врывается разъяренный Джузеппе Накамура. Забыв поздороваться, полковник свирепо рычит:
- Нам надо серьезно поговорить!
- О чем речь... - Я развожу руками. - Ребятишки, отправляйтесь на корабль Я скоро присоединюсь к вам.
- Сомневаюсь, что присоединишься, - шипит Джузеппе и, когда мы остаемся вдвоем, делает разоблачительное заявление: - Мы записали твой разговор с Аль-Зумрудом.
- Кто бы сомневался. Надеюсь, ты получил наслаждение, просмотрев запись этого шоу?
- У тебя хватает наглости шутить? У тебя, который ликвидировал важного свидетеля!
- Сначала докажи, что я кого-то убил. Он возмущения полковник багровеет, наивно надеясь испепелить меня взглядом. Потом переходит к угрозам:
- Ты будешь наказан. Не надейся на дружбу с Фаттахом и членство в Высшем Резерве.
- Почему-то я сомневаюсь, что наказание будет строгим, а гнев властей -долгим. - Я говорю это совершенно искренне. - В скором времени вам снова понадобится надежный человек, умеющий оказывать экстремальные услуги.
Джузеппе пыхтит, пытаясь побороть негодование. Я понимаю его, но и он наверняка понимает меня. Я сделал то, что должен был сделать, пусть даже кто-то способен осудить мой поступок по каким-то суровым канонам высшей нравственности, В конце концов мораль придумали люди, и я имею полное право по-своему трактовать этические законы.
Ну, если ему не надоело, я могу продолжить скучную игру в соблюдение норм порядочности. Делаю большие глаза и произношу, самым ханжеским образом прикидываясь оскорбленным:
- Дорогой мой, прекрати странные разговоры, будто я кого-то убил. Как ты понимешь, это гнусный навет. Я знал, что мой сопланетник скоро умрет, поэтому заглянул в тюрягу, чтобы скрасить последний час его жизни. Или последний час смерти - как тебе будет угодно. Ведь что такое жизнь человеческая? Затянувшаяся на десятилетия агония - не более того. Всего лишь тусклая точка, ненадолго сверкнувшая в вечном мраке Вселенной.
Пропустив мимо ушей философский финал моей тирады, полковник Накамура свирепо вскрикивает:
- Ах, значит, ты все же знал, что он умрет?!
- Конечно. - Развожу руками и делаю унылую физиономию. - Там, на Ульсе, когда расследовали загадочную смерть Упыря, я взял образцы крови у всех, кто был в радиусе километра от места этого радостного события. Анализ показал, что бедняга Хаджи Альфонс страдает смертельным недугом и умрет в такой-то день и час...
- Прекрати паясничать! - взрывается грозный полковник всесильной Тай-по. Сделав анализ крови, ты синтезировал генетическую бомбу, которая безвредна для всех людей, но смертельна лишь для одного существа во Вселенной - для Аль-Зумруда...
Твердо стою на своем:
- Клевета. Ты переоцениваешь мои скромные возможности.
Джузеппе, аж поперхнувшись от возмущения, произносит обличительным тоном:
- Ты сам сказал ему об этом. Сказал на вашем долбаном варварском диалекте. Мы только вчера нашли верного человека, который сумел перевести эту часть заупокойной беседы.
Беззаботно отмахиваюсь.
- Мало ли что я сказал. Слова ничего не доказывают, и ты это знаешь лучше меня. Может, я пошутил? У нас на Монтеплато очень своеобразный юмор.
- Считаешь, что поступил правильно? Так вот, ты был неправ, убивая Аль-Зумруда... Империя гарантировала ему жизнь в обмен на чистосердечность признаний,
Он пытается воззвать к моей совести? Ну-ну. Позволим себе малую дозу откровенности. Я говорю:
- Мое мнение не имеет значения. Джузеппе криво улыбается.
- У нас получился очень содержательный разговор. Но по крайней мере теперь я понял, почему ты ради визита в бразильскую тюрьму отложил подписание контракта.
