Ознакомительная версия.
Заров посмотрел на Шедченко. Тот встретил его взгляд и кивнул.
Сила согласна служить Власти.
Так какой выбор у него?
Был ли он когда-нибудь — выбор?
— Я и впрямь тебе нужен, — сказал Заров с легким удивлением.
— Да. Ты вполне заменим, писатель, но с тобой проще общаться. Понадобится много подобных тебе, ты сам их подберешь.
— И помогу сотворить легенду…
— Именно легенду. Не имидж, не предвыборную программу. Легенду, которая станет правдой. Видишь — у тебя даже останется возможность влияния. Я ведь тоже буду вынужден подчиняться информационному потоку.
Визирь добродушно улыбнулся.
— Что тебе неприятно в окружающем, писатель? Ты же всегда с чем-то дрался, навязывал свои мысли и мечты окружающим. Писал книги — чтобы изменить мир. Теперь это будет проще.
— Я действительно смогу влиять?
— В поставленных рамках, конечно. Мы будем знать эти границы, Ярослав, для нас информация всегда останется инструментом. Но, полагаю, неприятные тебе явления можно будет… э… свести к нулю.
Заров выпил коньяк. Пламя камина плясало, улыбалось ему.
Не продаются лишь те, кого не покупали.
Он сможет снизить вред, который нанесет Визирь, до минимума. Возможно — принесенное добро даже перевесит зло. На каких-нибудь дурацких весах мировой справедливости.
— Визирь, есть еще одна проблема.
— Кирилл и Визитер?
Заров кивнул.
— Я ничего не имею против мальчика, — успокаивающе сказал Визирь. — Готов помочь ему, как-то компенсировать неприятности… пусть они и не по моей вине случились.
— А Посланник Развития?
Визирь вздохнул:
— Будь он младше и пластичнее, Ярослав… Вы общались с ним, так скажите — он способен отказаться от своей линии? Подчиниться мне?
Он молчал, вспоминая Виза. Ему даже захотелось соврать.
— Нет, Визирь. Его правда слишком далека от нашей. И он уже слишком многое пережил. Визитер не отступит. А Кирилл… он его не предаст.
— Тогда решай, писатель, — просто сказал Хайретдинов. — Если ты захочешь уйти, я не стану удерживать. Шедченко даже подвезет тебя до города. Коля, подвезешь?
Шедченко молча кивнул.
Заров закрыл глаза. Немножко темноты, совсем немножко. Капельку. Темное пыльное зеркало поперек души. Подойти и стереть пыль. Посмотреть в себя.
— Не стоит садиться за руль нетрезвым, полковник, — сказал он.
— Это означает, что ты остаешься, литератор? — спросил Шедченко.
ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ТЫ БРОСАЕШЬ БЕСПОМОЩНЫХ ДЕТЕЙ, ПИСАКА?
Информацию можно высказывать по-разному. Но они знают гладкую скорлупу слов и горькое ядрышко правды внутри.
— Да.
Мария не умела злиться.
Злоба и ложь — не ее сторона Силы.
То чувство, которое она испытывала к Анне, скорее можно было назвать обидой.
— Я только хотела погулять, — не поднимая глаз, бормотала девушка. — Только погулять.
— И где же ты гуляла? — Мария одевалась, поправляла прическу, даже не глядя на Анну. Та топталась у стены, что-то виновато объясняла… Потом Мария услышала.
— Церковь? Ты ходила в церковь?
— Да.
— Зачем? Зачем тебе это — когда рядом я?
Анна молчала. Вмешался Карамазов, подошел к ней, обнял за плечи — Анна вздрогнула, но не отстранилась:
— Мария, не надо. Девочка грустит. Слишком быстро все происходит. Сходила попов послушать — почему бы и нет?
— Зачем ей это? Анна, ну что с тобой?
— Мне страшно, — сказала девушка.
— Почему? Ты не веришь в наши силы? Ты помнишь — нас даже не смогли застрелить!
— Поэтому мне и страшно, — тупо повторила Анна.
— Девочки, прекращайте, — Карамазов начинал злиться. — Нам пора ехать. Скоро начнет темнеть.
Мария подошла к ним — Илья отступил. Прототип и Посланница смотрели друг на друга. Потом Мария поцеловала девушку в губы, прошептала:
— Не теряй моей любви, Аня. Не теряй! Ты хорошая, тебе не нужна эта церковная мишура!
— Хорошая-плохая, какая разница? Слова, — Анна улыбнулась. Но Марии не понравилась эта улыбка.
Вот всегда так… даешь человеку любовь и доброту, а он пытается разделить подарок на всех.
С транспортом проблем не было. Вновь Карамазов и Анна стояли в стороне, пока Мария остановила машину, на этот раз здоровенный, внешне старомодный «Форд». Но что-то ей не понравилось, она хлопнула дверцей, и машина отъехала.
— Дорого запросил? — усмехнулся Карамазов, подходя. Мария поморщилась, объяснила:
— Хачик вел. Больше риска, что остановят.
Илья понимающе кивнул. Правильно. Лучше не рисковать.
Следующей остановилась старая «Тойота», Мария покачала головой, и оскорбленный водитель тронул. А вот приземистая спортивная «Ланчия» ее устроила.
Через пару минут, когда Карамазов и Анна садились, водитель был уже подчинен. Молодой, щеголеватый парень, в безупречном костюме, при галстуке ручной работы… такой стоит не меньше костюма. Илья с удовольствием подумал, сколько подобных заворовавшихся выскочек он отправил к тьме — по негромкому распоряжению куда более заурядно выглядевших и предпочитающих общественный транспорт бизнесменов.
— Как зовут? — спросил он. Парень покосился на Марию, словно спрашивая разрешения ответить. Посланница Добра кивнула, лицо юноши озарила блаженная улыбка.
— Игорь…
— Вот что, Игорек. Нам надо к правительственным дачам. Найдешь дорогу?
— Ага, — парень резко взял с места. Вел он хорошо, хоть и несколько рискованно. Карамазов откинулся на мягкую спинку, расслабился. Силы скоро понадобятся.
— Там посты на въезде, — неожиданно сказал водитель. Его переполняло желание услужить.
— Знаю. Перед постом и высадишь.
— А дальше не надо? У меня есть пропуск.
Илья рассмеялся — так удачно все складывалось. Умница, Мария. Умница.
— Тогда провезешь за пост. Ты хороший парень, Игорь.
Мария тоже улыбнулась, протянула руку, слегка обняла юношу за плечи. Илья ощутил секундный укол ревности, но промолчал.
Зачем ревновать к трупу?
— Живешь там? — спросила Мария. Парень замотал головой, огорченный тем, что Посланница Добра ошиблась.
— Нет… невеста там живет.
Карамазов понимающе кивнул. Размножение в узком кругу. Интересно, через сколько поколений у «новых русских» начнется гемофилия и вырождение?
— Любишь ее? — продолжала расспросы Мария.
Юноша виновато кивнул. Посланница Добра посмотрела на Илью — вопросительно, спрашивая совета.
— Все равно, — сказал Карамазов. — Ни к чему хвосты оставлять.
Ознакомительная версия.
