Ознакомительная версия.
Он разбил камеры наблюдения, заварил намертво люк. Создалась зона, где его нельзя обнаружить. Потом он осмотрел люки рейдеров. Их нельзя было заблокировать дистанционно.
«Тонкая гармония» затряслась. Свет мигнул и зажегся снова. В корме истерически громко зазвякал металл. Корабль встряхнуло, потом еще раз. Что за черт? Невыносимо было не видеть ничего, кроме этого коридора.
Он занял место возле среднего люка и приготовился держать оборону, которая вполне годилась бы для легенды.
Появились новые звуки. Они близились. Внешники пытались пробиться сквозь запечатанные люки.
«Тонкая гармония» продолжала вилять, дергаться и дребезжать.
Коридор наполнился огнем. На палубе его показались шесть Внешников, рвущихся в герои. Панцирь не промахнулся.
Никто из них не мог произвести чистый выстрел, не подставив себя под огонь. Патовая ситуация. Пока группа у люков не прорвется и не откроет перекрестный огонь.
У Панциря осталось не более трех выстрелов. Он подумал, не оставить ли последний для себя. Или выйти в рукопашную, рискуя пленом, пыткой и жертвоприношением?
Треск молнии! Бегущий Внешник рухнул головой вперед. Оставалось два выстрела. Или один и легкий выход.
Когда был подавлен мятеж Ужаса Лучезарного, он отказался от этого выхода.
Бум! Бум! Внешние люки влетели внутрь. За ними полетели гранаты, и тут же ворвались воины квая.
Стрельба смолкла через секунду. Вперед рванулась штурмовая группа. Ах вот оно что! Они идут в центр управления боем, чтобы при отходе рейдера не было огня.
Миднайт налетела на него с такой силой, что он завертелся.
– Ой! Ты жив. Я так волновалась!
– Тебе бы лучше уйти обратно…
Ввалились шедшие с кормы Внешники. Панцирь швырнул Миднайт в люк и прыгнул следом. В спину ему вгрызся луч. Панцирь хрюкнул, толкнул Миднайт к Провику.
– Убери ее!
И рванулся в центральный пост рейдера, не обращая внимания на боль.
На вахте был лишь один солдат.
– Корабль что-нибудь передавал?
– Нет, сэр.
– Черт.
Хотя он этого ждал. Панцирь прикинул время, необходимое, чтобы добраться до центра, оценил возможное сопротивление, одновременно оценивая ситуацию снаружи.
Все шло точно, как запланировано.
Он пошел к ближайшему внешнему люку. Снаружи теперь было тихо. Солдаты ждали, чтобы прикрыть штурмовую группу. Он спросил одного из кваев:
– Организовали выгрузку экипажа рейдера?
– Выйдут у носа и кормы, будут нам щитом, когда мы вывалимся обратно из люка корабля. Им сказано, что у них будет сорок секунд до нашего отхода и декомпрессии отсека.
– Хорошо. Я буду на центральном посту.
Но он туда не добрался. Его рана оказалась серьезнее, чем он думал. Блаженный, Миднайт и Валерена оттащили его в примитивный лазарет рейдера.
* * *
Рейдер уже два часа как ушел и болтался в космосе, как инвалид, когда Панцирь пришел на центральный пост.
– Мне бы надо вас всех отдать под военно-полевой суд. Но где я найду беспристрастных судей?
Они дрейфовали прочь от места боя. Атака достигла апогея. И будет длиться еще долго, если у Голосов Божиих вдруг не случится маловероятный для них приступ здравого стратегического смысла.
– Мы провернули это дело, – сказал Панцирь. – И имеем шанс выбраться сами.
Еще шесть часов – и рейдер выйдет за пределы обнаружения. Тогда можно будет думать и о будущем, скорее всего – в колонии Вовне.
Военачальник следил, как тащатся минуты. Напряжение было хуже, чем когда он шел в ту засаду у конца пряди.
– Я собираюсь сойти на черепашьей скорости и с поднятыми экранами.
– Ты думаешь, мы увидим?.. – Голос Алеас пресекся.
– Мы увидим разнесенную в клочья Звездную Базу и уничтоженный флот Внешников.
– Почему?
– Может быть, я и ошибаюсь. И он снова меня надул.
* * *
«Джемина-7» сошла с Паутины и очутилась на кладбище военных кораблей. Все застыло в том виде, в котором погибло. Большая часть обломков уже остыла. Дело было уже давно.
– Профилактическое сканирование, – приказал Военачальник. – Малый вперед. Со Звездной Базы что-нибудь есть?
– Ничего, сэр.
– Сканируйте.
Большая часть обломков уже отдрейфовала за пределы обнаружения. Военачальник поразился силам, которые квай привел на бойню.
– Сигнал с орбитальной станции шесть, сэр. Сердце Звездной Базы уцелело, но она разрушена на девяносто процентов. Все ее мощности брошены на поиски брешей во внешней броне.
Военачальник переглянулся с Алеас. Звездная База в укрощении «Джемины» помочь не может. Алеас сказала:
– Ты хотел изложить свою теорию насчет квая.
– Насчет того, как он нас использовал. Он стоял в середине и дергал за ниточки, и все прошло по его планам.
Она решила, что он сошел с ума.
– Сколько их спаслось у С. Алисоники? У Т. Роголики? А здесь? Он поставил их туда, где их можно было раздавить. Не убивая никого постороннего.
Алеас насупилась. Она не могла поверить, что квай заставил их прыгать через обруч.
Для кое-кого из экипажа Стражей тяжелыми будут ближайшие десятилетия.
Она сказала:
– Что я вижу – это гибель мифа о нашей непобедимости. Он организовал нападение, и он потерпел неудачу. Еще один наш триумф. Но если узнают, во что это нам обошлось, Рубежи охватит пламя.
Она была права. Вся вселенная должна узнать только об очередном разгроме врагов Канона.
И сколько времени нужно будет Звездной Базе на восстановление? Столетия?
В ее словах был еще один смысл. Флот не может хвастать своей победой. Внешники не могут объявить о своем разгроме. Но квай на свободе…
У Военачальника осталось двадцать восемь процентов от всех его сил и никаких надежд на пополнение дефицита или выход на связь со Звездной Базой Денгайдой. Он не может никуда уходить, пока не выяснит судьбу квая…
Военачальник собрал совещание пилотов истребителей и командиров рейдеров и сказал, что ему нужны корабли Внешников с выжившим персоналом или системами данных, способными дать информацию. И услал их на задание. Потом запросил у орбитальной станции шесть все подробности боя. Когда данные были переданы, он сел смотреть воспроизведение.
* * *
Простая штука – история, подумала Джо. Такой-то и такой-то сделал то-то и то-то. Как-его-там отреагировал так-то и так-то. Последовательность фактов и дат, иногда с расчетами, проливающими какой-то свет. История.
Искатель смотрел на это по-другому. Конкретные события, времена и лица мало что значили. История – это процесс и контекст, медленные колебания эмоций в физически единой, неимоверно переплетенной среде, где игроки никогда не меняются. История – это вязкая илистая река, а он – рыба в косяке. Реку не разрежешь на порции.
Ознакомительная версия.
