— Ну, смотри у меня! — строго сказал кто-то из-за двери, отодвигая запоры. — "Вот моя деревня, а вот, блин, мой дом родной!" Если опять какие-нибудь мудаки на площадке прячутся, я за себя не отвечаю! Нет, чтобы с утра с гусями-то прийти! Ладно, что я сегодня в простое… После вчерашнего. Заходи, родной!
Перед ошарашенным Терехом на каблуках стоял высокий мужик в кожаной юбочке. Поверх стильной клетчатой рубашки, кокетливо расстегнутой до третьей пуговички, на цветном шнуре у него действительно болтался мобильник. В уголке аккуратно накрашенного рта тлела сигарета, в руках он держал металлическую палку для выбивания ковров.
— Ты Катюше-то кем приходишься? А, деревенский?.. — бесцеремонно спросил мужчина Тереха. — Обувь снимай, гусей заноси, только давай договоримся сразу, выносить из Катюшкиной квартиры больше ничего не дам! Что за мудацкие у вас здесь привычки? Близость к деревне, что ли, сказывается?
— Да я ничего выносить и не собирался, вроде… — заносчиво ответил Терех. — Я друг Кати. С детства.
— А-а… Как мило! — равнодушно протянул мужик. В нервном возбуждении он довольно угрожающе помахивал перед Терехом палкой. — Так ты в курсе дел ее скорбных, да? Представляешь, милый, только тут для Катеринки ремонт затеял, раскрутился, денежек подзанял, приползает вчера Карташов этот — широко известный в определенных кругах мудак. Приперся вечером, в неурочное время с сумками, крохобор хренов! Решил с меня потребовать пять тысяч как бы за аренду помещения, причем, без всяких расписок. Как увидел ремонт, стал повторной оценкой грозиться для Катерины. На меня с кулаками полез… Охрана с лестницы в дверь колотится — просто ужас! А я с ним толком поговорить-то не смог, у меня как раз тогда клиенты были. Я — на шпильках, весь в образе, делаю характер, а тут два бугая дверь высаживают! Кое-как вместе с клиентами отбились. Теперь надо, конечно, другую дверь с домофоном ставить, но полностью это вопроса не решает. Ты гусей в холодильник складывай. Я Катюшин холодильник на шведский заменил… Катюшу до слез жалко! А у меня и денег сейчас нет, только долги. Деньги мне одолжил надежный человечек…. Сам понимаешь, дорогой, за такой короткий срок даже я не могу натрахать четыре тысячи, вложенные, в общей сложности, в эту квартирку. Обидно, только дело так хорошо наладилось! И мой кредитор прекрасно знал, что я ему эти его три тысячи до настоящих холодов верну! А идти еще пять тысяч просить для жлоба-Карташова — это же несерьезно. И, главное, в ясном уме и твердой памяти — непонятно за что их ему отдавать? Может, этот Карташев еще по разделу имущества нам с Катюшкой тысяч триста останется должен! А? Вы там, в деревне у себя не прикидывали ненароком? Как обидно, черт возьми! Как дожди со снегом пойдут, так ведь и я смогу, в лучшем случае, только 150 зеленых на постоянной клиентуре вытягивать, да и то не каждый день…
Терех сосредоточенно складывал гусей в огромный холодильник, с трудом соображая, что творится вокруг него. Мужик тараторил, делая перерерыв лишь на неглубокие затяжки, стряхивая пепел в стильную хрустальную пепельницу в виде морской ракушки.
— А ты-то сам давно здесь клиентов принимаешь? — почти спокойно спросил его Терех.
— Вторую неделю, милый! Меня Катюша по просьбе своей подруги Людочки, разводящей с пятачка, приютила. Видишь, как тут все теперь цивильно! А ты раньше в этой халупе бывал, деревенский? Я предложил этому Карташову забрать диван, стенку… Все равно выкидывать! Так ведь в микроволновку вцепился — чуть не уронил мудак. Нет, главное, только нашел приют на зиму!
— Ты чо тут зиму перекантоваться решил? — зло спросил его Терех.
— Знаешь, я тебя понимаю, милый, понимаю. Хотя мне ваши деревенские привычки…
— Да чо ты заладил «деревенский», да "деревенский"! — начал закипать Терех.
— Короче, братишка, если вас это больше устроит, я женюсь! — решительно заявил ему мужик в юбке, затягиваясь.
— На ко-ом?
— На Катюшке! Она такая нервная, такая несчастная, какая-то по-деревенски беззащитная… Прости, если опять сделал тебе больно!
— Я щас тебе сделаю больно! Жениться он собрался! Зимовать! С пятачка его подобрали! Ну, дела! Как сажа бела!
— Послушай, милый…
— Да какой я тебе «милый»? Жених он!
— Я в ваши… местные дела еще вникнуть не успел, но чувствуется, у тебя тоже к Катюшке какой-то интерес. Учти, я ее счастью мешать не собираюсь! Хотя глубокого эстетического впечатления ты меня не производишь! Не приближайся! Щас так тресну! Я в депрессии! Стой, где стоял! Скачет еще тут! А где ты раньше был, деревенский?
— Не твое дело! Ты себя со стороны видел? Ты вообще мужик или кто?
— Или кто. Или супер мужик! Уж, на крайний случай, не такой мужик, как тутошние! Она со мной хоть жизнь увидит! Думаешь, я ей сам не могу гуся купить? У вас же, деревенских, и куплю. Но я того гуся и приготовить могу и подать!.. Ты хоть знаешь, как гуся подают?.. Стой на месте! Не собираюсь я твоего гуся жрать! Слушай, у меня к тебе чисто деловое предложение. Не приближайся! Я за себя не отвечаю!..
Мужик отскочил от разъяренного Тереха к окну и выпалил скороговоркой: "Слушай, мне надо срочно как-то этого Карташева убрать!"
— Чо? Как это убрать? — опешил Терех.
— Так, чтобы чисто стало. Убрать чисто. Понимаешь, я здесь новенький… А тех, кого знаю… Ну, они не слишком… решительные, что ли. И потом им тоже деньги нужны. Вот в тебе я вижу что-то такое… И лицо у тебя сейчас… сам-то себя в зеркало видел? Вот! Думаю, Карташевым там не кончится. Ты помогаешь мне убрать их всех, я спокойно отрабатываю долги, зимую, а потом мы ставим перед Катюшей вопрос ребром. Пускай решает женщина! — заявил мужик поправляя замочек на юбочке. — Хотя в этом случае намечается явная несправедливость! Ведь ты мог бы и раньше сообразить, как реорганизовать жизнь своей подружки, без меня! Впрочем, что от вас еще ждать… Не надо так напряженно сверлить меня взглядом! Что ты меня так смотришь? Я вообще имею полное право потребовать, чтобы ты оставил нас с Катенькой в покое! Кто ты такой? По ее схеме здесь был муж-подонок и какой-то любовник, после которого у женщины флакона духов не осталось. Хорошо-хорошо! Пускай у нее есть еще, оказывается, друг с гусями… Если после всех вас она, разменяв четвертый десяток, еще и целоваться не умеет… А-а! Получай, гад! Мудак!
* * *
Вернувшись домой, Терех сразу пошел в ванную комнату. Сняв порванную рубашку и вымыв лицо, он стал обрабатывать глубокие царапины от ногтей. Он так измотался душевно после разговоров с отцом и драки с этим диким мужиком у Катьки в квартире, что с оставшимися гусями даже не заехал к Татьяне. Гусей он мстительно бросил в прихожей, разозлившись на весь белый свет. Катька, видно, совершенно с катушек съехала. И раз этот педик что-то такое говорит о ее муже, значит, у них там давненько разговоры идут про то, чтобы Карташа убрать. До чего они все докатились!
