Последнюю неделю стоит жуткая жара, но у нас дома всегда прохладно. Йерг уже не ходит в свой архитектурный, а целыми днями лежит на полу и чертит дипломный проект - через месяц у него защита. Глядя на него, и я взялась за свои давно заброшенные "Средства воздействия" - хочешь не хочешь, а Академию культур надо как-то кончать. А по ночам, когда спадает жара, мы берем магнитофон Йерга и идем за два квартала в тот самый Нескучный сад, где якобы водятся черные менестрели. Там, на просторе, вдалеке от любопытных глаз, я танцую - вспоминаю свои старые вещи и придумываю новые.
К сожалению, Йерг пока не умеет играть для моих танцев. Зато вчера он, дико смущаясь, показывал мне самую последнюю свою песню - "Танец для саламандры". По-моему, это лучшее, что у него сейчас есть, я до сих пор хожу под впечатлением: "На моей струне - восемнадцать струн, на моей руке - восемнадцать рун..." А сегодня утром со мной по магическому кристаллу связывался Гитранн, и этой ночью мы попробуем поработать втроем.
С каждым днем я получаю новые подтверждения, что наша встреча вовсе не была случайностью - мы оказались обречены на нее, ибо ему была нужна я, а мне - такой, как он. Может, даже машина та - всего лишь последний всплеск ярости Тени, бессильной злобы на уже свершившееся...
Что вы говорите? Боги мои, какие мелочи вас интересуют! Нет, я еще ни разу не была близка с Йергом, но похоже, это не за горами - вот уже месяц мы ложимся спать в одну постель. Или для вас такое вот рыцарское преклонение само по себе ничего не значит?
Да, я все понимаю. Я все прекрасно понимаю. Очень может быть, что года через полтора я потеряю и этого человека, и снова буду орошать подушку слезами и сушить губы одним и тем же вопросом - почему мы не вместе?
Но по крайней мере, у меня будут эти полтора года...
А кроме того, похоже на то, что Йерг не слабее меня. То есть, конечно, слабее - но немногим.
Так что я еще с удовольствием поиграю в эту игру!
КОНЕЦ
1995-1998 гг,
окончательная редакция 14-15.02.2000
ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ:
Андрею Ермолаеву - за то, что все нижеописанное вообще произошло, а также за корректную постановку задачи по созданию информагии;
Людмиле Смеркович - за Башню Теней и веру в нас с Даэроном;
Ларисе Бочаровой и Евгению Сусорову - за Ordo Verbi и за пиры духа при свечах, завершившиеся съемкой видеоклипа;
Алине Немировой - за гостеприимство и долготерпение, а заодно уж и за кабачковое рагу;
Марии Гаценко - за обряды Хаоса и за "тайную вечерю" на квартире Мерлина и его брата;
Виктору Карасеву - за глинтвейн в святилище бога Имридана, а также за две ночи в мае и одну в сентябре;
Светлане по прозвищу Кэрол-с-бодуна - за одно из самых роскошных приключений в моей жизни и за то, что так ничего и не поняла;
Наталии Некрасовой - за то, что ее песни были со мной именно тогда, когда это было нужно;
Андрею Брусину (брату Жану) - за фламенко;
Дмитрию Вовнянко - за то, что сразу поверил и признал, за круг из шести жезлов и за обещание закидать газовыми гранатами конспиративную квартиру на Салтовке;
Дарютке-Рэнит - за эльфийские пляски на обочине;
Дине Аксельрод - за гимны на иврите, исполненные под мостом Саратов - Энгельс;
Ереме - за сочувствие в особо крупных размерах, а также за голубя в кармане, ракушку и гранатовые корки;
Вадиму и Юле Казаковым - за создание прецедента и за хор первосвященников в ночь на 7 ноября;
Елене Хаецкой - за великое делание в Тихвине;
Татьяне Протасовой - за ночь в одиноком янтаре, то есть январе;
Павлу Болуху - за внесение в сей винегрет двух наиважнейших ингредиентов;
Владимиру Чебурахову - за день рождения Арси и студию Спесивцева;
И КОНЕЧНО ЖЕ
Глебу Петченко - за то, что было;
Сергею Бережному - за то, чего не было;
и Сергею Калугину - за то, что пребудет вовеки!
Кроме стихов автора, в тексте данного романа использованы фрагменты песен Виктора Карасева, Наталии Некрасовой, Сергея Калугина и Марии Гаценко, а также стихов Людмилы Смеркович.
