— Ничего не пойму! О чём ты говоришь!?
— Позже я тебе всё объясню, выполняй мои приказы!
— Ну, как скажешь.
Так, вот настал и мой черёд. Этого типа я, конечно, обездвижу, но смогу ли я вырубить десантника возле дома и пилота вертолёта, вот в чём вопрос. Должно получиться. Ведь у меня, вроде бы, Четвёртый Уровень.
— Ещё вопросы ко мне будут? — спросил я.
— Пока нет.
— Ну, что же, тогда до скорой встречи! — весело сказал я и слегка приподнялся.
— Что?! — Зулус вскинул пистолет в мою сторону, но было слишком поздно, так как я действовал быстрее.
Я очень сильно и мгновенно напрягся, послав мощный пси-импульс во все стороны вокруг себя, вспотел от этого неимоверного усилия и чуть не отключился сам, а потом оглянулся вокруг. Ура, получилось! Даже наблюдается явный перебор. Ничего себе! Сознание потеряли все: и Зулус, и воспрянувший было Леший, и вражеские бойцы, и собаки, тоскливо бродящие неподалёку, и даже лошади, пытавшиеся пастись в отдалении. Ну и прекрасно, ну и славно. Так держать, Призрак!
Я склонился над Лешим, с большим трудом восстановил его сознание и Сущность, обессилено упал на спину и стал смотреть пустым взглядом в пасмурное небо, которое чернело на глазах, предвещая скорый дождь. Эх, Майкл, Майкл! Несмотря ни на что, хорошим ты был мужиком. А главное, потеряла наша славная Российская держава такого ценного агента! Обидно, очень обидно! Весьма бездарная и неожиданная гибель. Стоп! Скоро сюда, очевидно, пожалуют те соратники Зулуса, которые сбили наши вертолёты! Надо спешить! Так, что же делать дальше? О, сколько перед нами стоит всяких проблем! С чего начать?
— Призрак, — вдруг раздался слабый голос Лешего. — Ты как? Где я нахожусь? Что со мной произошло?
— Ты находишься всё там же, — буркнул я, тяжело вставая. — Приходи в себя. Время не терпит. Очевидно, скоро к нам пожалуют очередные гости.
— Что за гости? — спросил старик, кряхтя, поднимаясь и слегка постанывая.
— Бойцы Зулуса. Они сбили правительственные вертолёты, летящие к нам на помощь, а в данный момент видимо направляются в нашу сторону, — я с тревогой посмотрел в небо.
— Так, я всё вспомнил. Надо немедленно действовать! Каков план? — на глазах ожил старик.
— Сейчас я первым делом воскрешаю собак и лошадей, после чего мы их, наконец, накормим. Я всё-таки думаю, что подмога нашим незваным гостям прилетит не сразу, а чуть погодя.
— Почему?
— Ну, скорее всего, эти чёртовые зенитчики ждут от Майкла соответствующих указаний. Обыщи его. У него должна быть рация или спутниковый телефон.
— Сейчас.
— Кстати, забери его оружие и брось мне мой пистолет.
— Ты как себя чувствуешь?
— Хреново, — буркнул я, слегка покачиваясь. — Перестарался я с этим парапсихическим импульсом. Тошнит меня, голова болит, руки почему-то дрожат, в глазах двоится, еле стою на ногах. Все симптомы сотрясения головного мозга.
— А так оно почти и есть. Впредь будь осторожен.
— Спасибо за ценный совет, — сказал я, засовывая пистолет обратно в кобуру.
— Так, собак и лошадей мы сейчас воскресим и накормим, — с оптимизмом произнёс старик. — С водопоем проблем нет. Вон сколько воды скопилось в воронке после дождя.
— Прекрасно. Далее. Перетаскиваем Зулуса в Бункер и помещаем его в камеру, где содержатся остальные пришельцы.
— А что делать с бойцом и с вертолётчиком?
— Что, что… Пристрелим их.
— И кто же займётся этой крайне неблагодарной и весьма грязной работой? — поморщился Леший.
— Зачем задавать риторические вопросы? — зло произнёс я. — Конечно же, наш кровожадный Врангелевский контрразведчик.
— Да сколько можно вспоминать этот эпизод моей биографии? — с не меньшей злостью произнёс старик. — Слушай, а чего это ты в последнее время так стал себя вести? Командуешь, отдаёшь распоряжения. Кто ты такой, вообще?
— О, как заговорил!
— Да, именно так!
— Ну, хорошо! — нервно произнёс я. — Вот сейчас брошу всё к чёртовой матери и смоюсь в Россию, обоснуюсь где-нибудь в районе Сочи или в Абхазии около славного Чёрного моря и забуду всё, что произошло со мною в Америке, как страшный сон! А ты здесь копошись и далее в своём дерьме!
— Успокойся, не горячись.
— А насчёт того, кто у нас тут главный… — я с усмешкой посмотрел на старика. — Командует тот, кто имеет больший парапсихический Уровень. Понятно?
— Ладно, твоя взяла. Внимательно слушаю дальнейшие указания, гражданин начальник, — криво ухмыльнулся Леший.
— Я не гражданин начальник, а товарищ начальник, — сурово произнёс я. — Ты эти тюремные штучки брось!
— Слушаюсь, товарищ начальник.
— И так… После того, как разберёмся с животными, вражескими бойцами и Зулусом, засовываем тебя в Саркофаг. Времени осталось мало.
— Да, ты прав. Энергию я теряю катастрофически.
— Стоп! А в кого же ты внедришься, так сказать, далее?! — воскликнул я. — Ведь твоё человеческое тело исчерпало свой ресурс! Я об этом как-то забыл в суете-маете!
— Эх, лучший вариант, конечно, стать тобою, но его мы исключили, — с сожалением произнёс Леший.
— Да уж, уволь меня!
— Вообще-то это лучший выход из положения.
— Да, представляю, какие чувства ты будешь испытывать, когда бедную Барбару будут одновременно трахать и её жених, и отец! Красота!
— Замолчи!
— То-то же… Что же делать?! Что же делать?! — в панике заметался я по поляне.
— Выбор небольшой. Нам ничего не остаётся, как рассмотреть два варианта.
— Каковы они?
— Оставшийся в живых боец Зулуса, или вертолётчик.
— Да, ты прав, — с досадой произнёс я, судорожно оглядываясь вокруг, словно стремясь увидеть поблизости толпу кандидатов на внедрение в кого-то из них инопланетянина.
— Да не волнуйся ты так, — усмехнулся Леший. — Ведь мне не обязательно пребывать в определённом человеческом теле до смерти его владельца. Процесс окончательного слияния сознания и Сущности происходит в течение примерно полугода. Если мне не понравится одна оболочка, то мы подберём другую, более достойную. В случае чего я, вообще-то, могу оставаться какое угодно время в своём, так сказать, первородном виде.
— Это ты о мерзком туманном сгустке?
— Да.
— Ну, уж уволь! Ужас, кошмар, бред какой-то!
— Что же, особого выбора у нас нет. Пойдём, посмотрим на претендентов наших.
— Да, какой-то театр абсурда, — нервно произнёс я, волоча вместе с Лешим безжизненное тело Зулуса в направлении дома. — Боже мой, мог ли я всего две недели назад представить себе, что со мною произойдёт ряд таких необычных событий?! Ни за что на свете! Может быть, мне следовало лучше оказаться в тюрьме!?
