Ольга Елисеева - Нежная королева

-- Как он смеет нам указывать? - Дерлок прошел к столу и с грохотом отодвинул стул. - Мы в своей стране.

-- Вам, лорд Босуорт, вообще никто не указ. - раздраженно бросил епископ. - Даже уважение к королеве не может заставить вас во время являться в Совет!

-- Я являюсь, как только проснусь. - буркнул небритый и не выспавшийся Дерлок. - По его лицу было видно, что он действительно только что вскочил с постели.

-- Надо меньше таскаться по кабакам. - язвительно вставил Ламфа.

-- Господа! Господа! - королева снова постучала по столу. - Я всегда была высокого мнения о вашем умении превратить любое обсуждение в базар, но, кажется, сейчас частные споры неуместны.

-- Вы правы. - Босуорт склонил голову в знак раскаяния. - Так скажите же мне, неужели мы подчинимся этому святейшему хамству?

-- Осторожнее, молодой человек, вы говорите о папе! - воскликнул отец Робер. - Умоляю вас, сын мой, воздержитесь от резких суждений.

-- Пусть он не оскорбляет нас, и не получит в ответ ничего обидного!

-- Потише, Дерлок. - вмешался в разговор д' Орсини. - Прошу тебя. Поверь, мы все разделяем твои чувства. Но дело слишком серьезно, чтоб рубить с плеча.

Деми впервые видел, чтоб Симон так по-дружески обращался к Босуорту. Кажется, перед лицом общей опасности оба воина, чувствовавшие, что именно на их плечи ляжет главная тяжесть будущей грозы, невольно позабыли о вчерашних мелочных раздорах.

-- Спасибо, д'Орсини. - кивнул горец. - Но я все же хотел бы знать, что мы решили? Нельзя же действительно разоружить нашу главную крепость на юге и добровольно лишить себя 3 тысяч подданных по одному окрику из Альбици.

Собравшиеся молчали. Выбор был слишком трудным. Папа мог заявить об отучении гранарских владык и объявить, что их подданные больше не обязаны подчиняться. Что после этого начнется, понимали все. Благородные сеньоры забудут о своих вассальных обязанностях и поведут себя как маленькие самовластные короли в своих крошечных владениях. Растерянные крестьяне, видя заколоченные храмы, где нельзя ни крестить детей, ни венчаться, ни отпевать покойных, могут от ужаса поднять бунт против богомерзких владык, доведших королевство до лишения благодати Божьей. Начнется хаос, за которым неизбежно последует нападение соседних "благочестивых" монархов.

-- Каковы ваши предложения? - спросила королева. - Что мы ответим в Альбици?

Харвей с удивлением почувствовал, что все смотрят на него. Оказывается советники уже настолько привыкли видеть в нем государя, что ожидали разрешения своих сомнений именно от Деми.

-- Что скажет консорт? - с едва скрываемой издевкой в голосе осведомился Босуорт.

Харвей молчал. Под столом он сжимал и разжимал кулаки, понимая, что его слово сейчас, если не станет решающим, то по крайней мере бросит увесистый камень на чашу весов.

-- Так что нам делать с папой? - уже не сдерживая насмешки, вновь спросил Дерлок.

-- Послать. - Харвей встал. Он сам не ожидал от себя такой резкости. - Послать. Ибо если мы не выполним свои обязательства перед Мальдором, десять лет, не жалея крови, прикрывавшим наш юг, мы потеряем лицо. Я предлагаю вежливо объяснить папе, что не он король Гранара.

Его слова были прерваны внятными и дружными хлопками Дерлока и д' Орсини.

-- Даже я не сказал бы лучше! - рассмеялся Босуорт. - Надо объяснить святому престолу, кто в доме хозяин. Мы же не лезем в его дела в Альбици.

-- Вы не понимаете всей опасности! - с ужасом воскликнул отец Робер. - Вы, молодые петухи, остановитесь! Не навоевались? - он обернулся к Босуорту и д' Орсини. - Десять лет мечами махали.

Харвей вспомнил, как полгода назад Симон исповедовался ему, что устал от войны.

-- А вы, сир? От вас я никак не мог ожидать такого легкомыслия. Ее величество, должно быть, поторопилась с решением о коронации. В вас не больше осторожности истинного государя, чем святости в рыбаке! Подумайте, в какой ужас вы можете ввергнуть страну, не подчинившись папе.

-- Что скажет господин казначей? - методично продолжала опрос королева.

Ламфа почесал лысину.

-- Если мы откажемся от папы, а папа от нас, значит можно будет не платить в Альбици десятину? - скорее констатировал, чем спросил он. - Не плохой приток средств для истощенной страны. Ведь святейший престол не оказал нам никакой помощи во время нашей схватки с агарянским Фаррадом и с беотийскими отступниками. А после войны вовсе не пожелал уменьшить налог на разоренные земли.

-- Ваша позиция ясна. - прервала его королева. - Голосуем. Его высочество консорт?

-- Я уже сказал. - тряхнул головой Харвей. - Могу повторить.

-- Не надо. Лорд Босуорт?

-- Послать. - с явным удовольствием проговорил Дерлок.

-- Мессир д'Орсини?

-- Согласен с предыдущими ораторами. - улыбнулся рыцарь. - Послать. И подальше.

-- Друг мой, -- мягко улыбнулась ему королева, -- подумайте еще раз, прежде чем

отвечать. Вы говорите не только за себя, но и за все дворянство южного Гранара. Дерлок выступает от имени горцев, он недавно это доказал, наведя среди кланов порядок. Консорт тоже, кажется, уверен в преданности Северной Сальвы. Вспомните, как тамошние жители выступили за него горой против ложных обвинений Вебрана. У вас же в Южном Гранаре живут не купцы и не рыболовы. Здесь цвет рыцарства - самые упрямые и своевольные наши подданные. Что вы скажите от их имени?

Д' Орсини пожевал губами.

-- То же самое, что и от своего. Разве гранарское рыцарство хоть раз дало Вашему Величеству причины сомневаться в нас? - с обидой спросил он. Мы были ударной силой во всех войнах. Если надо, мы умрем за Гранар.

-- Не надо. - сухо остановила его королева. - Давай попробуем жить за Гранар. Поддержат ли тебя люди, когда узнают о моем отлучении?

При набожности гранарцев этот вопрос беспокоил всех.

Д' Орсини решительно сжал кулаки.

-- Я уверен в преданности подвластного мне губернаторства. Не оскорбляйте нас недоверием, Ваше Величество.

-- Хорошо. - Хельви кивнула и отвернулась от него. - Ламфа?

-- А? Что? Я? - встрепенулся задремавший было казначей. - Ах, да! Да, конечно. Десятина... Словом, казна будет в восторге от разрыва с папой. Кажется, это брак не по любви.

Голоса остальных четырех членов совета разделились ровно пополам, но перевес был явно на стороне решительно настроенных вельмож.

-- Я воздержусь. - вдруг сказала королева.

Этих слов от нее не ожидал никто. Деми, д' Орсини, Дерлок и епископ Сальвский разом обернулись к ней, на их лицах читалось удивление. Первым троим казалось, что Хельви безусловно с ними, последнему - будто ее величество столь же безусловно против него.

-- Я хорошо понимаю и сердцем разделяю ваши стремления вырваться из-под опеки святого престола, господа. - спокойно сказала она. - Не мы сделали так, что объятья папы оставляют на ребрах Гранара синяки, но, -женщина помедлила, -- в таком деле нельзя до времени открывать своих карт. Вы трое, -- она ободряюще улыбнулась своим "боевым петухам", -- начнете немедленную подготовку к вооруженному столкновению с войсками Альбици. И надо иметь ввиду, что все по-настоящему благочестивые княжества Милагрии, все ее герцоги, принцы и владетельные сеньоры без куска собственной земли тоже ополчатся на нас в священный поход. -- королева кивнула, как бы подтверждая свои слова. - Булла Гильдебранта даст им право, не нарушая установлений Божьих на земле, наброситься на нас, как на преступников, и рассматривать наше имущество, как законную добычу.