- При входе могут обыскать. Пока не обыскивали, но... - говорит лысоватый полковник с тонкими, неприятного рисунка губами.
- Оружие уже заброшено в здание, катапультой. Я найду его по "маячку". Запасной вариант - "бумажный" пистолет, который не ловят детекторы и почти наверняка не заметят обыскивающие. Если они, конечно, будут.
- Теперь с этими "вопилками"... - не успокаивается въедливый полковник. - Вы уже дважды пытались их применить. И дважды теряли людей. Вам не кажется...
- Кажется. Поэтому я иду сам.
- Без прикрытия?
- Оно бесполезно. Как только пеленгаторы засекут СВЧ-вопль "вопилки", на штурм здания пойдет "альфа".
- Может быть, лучше снайперов послать?
Это спрашиваю я. Вопрос, наверное, глупый. Но я здесь дилетант, значит, мне можно.
- Уже посылали. Четверых, - отвечает Грибников, пристально вглядываясь в мое лицо. Вспоминает, где встречались. - Теперь они охраняют "общего бога". Правда, снайперы шли без экранировки. Но шансов, что она сработает - полста процентов. Есть подозрение, что воздействие даже не электромагнитное.
Артурчик вдруг вздрагивает, словно от пощечины. Узнал.
- Можно, я пойду с вами? - предлагаю я.
- Нет. Категорически - нет! Нам не нужна самодеятельность. Если имеете что сказать по существу - говорите. Говорите и уходите, - злится Артурчик. - Вас вообще здесь быть не должно! Кто привел?
- Я. Павел Андреевич уже имеет опыт... - пугаясь и от этого тараторя еще быстрее, чем обычно, оправдывается Воробьев.
- Знаем мы этот опыт. Вместе его получали. Если бы спецбоеприпас тогда над "Тригоном" не взорвали - весь мир без компьютерных сетей остался бы.
Ну-ну. А я, получается, и ни при чем вовсе? Да ладно. Это так давно было...
- Слушай, Слав... У меня в кинотеатры ушли - и дочь, и сын. Сейчас они, наверное, уже в Останкине. Я должен их вытащить, любой ценой. Но там все оцеплено войсками. Мне нужен пропуск, позарез.
- Так ты из-за этого рвался в напарники? - явно разочарован Славка.
- А ты думал - я в благодетели человечества записался? Да пусть носится со своим "общим богом", если ни на что другое не способно.
- Вы все сказали? - грубит Грибников. Я так увлекся перешептыванием с Воробьевым, что не заметил: никто ни о чем не совещается, все только смотрят на меня. И ждут, когда я уйду.
А ведь Артурчик - не пройдет. Он, хоть и работает в конторе, где актерские способности иногда ценятся намного выше, чем в ведущих театрах, но - не сдюжит, продумается, засветится. И противно мне с ним после "Тригона" разговаривать, и жалко дурачка. Совершить, что ли, благородный поступок?
- Нет, не все. Вы, когда войдете в телецентр, постарайтесь не думать о своем задании, о цели вашего, так сказать, визита. Думайте, что пришли поклониться "общему богу", как все. Это убережет вас надежнее, чем экранировка. Вы же сами прекрасно...
- Не нужно мною руководить! - вскипает Грибников. -Пожалуйста, покиньте помещение. Вы тоже, - кивает он Воробьеву.
Пока я думаю, как бы поизысканнее нахамить в ответ, вскакивает со своего стула Славка.
- Да-да, мы как раз собирались... Извините, господа, но дела государственной важности не позволяют нам и в дальнейшем разделять ваше изысканное общество!
Ну что же, отступаем мы в полном боевом порядке. Воробьев недаром несколько лет проработал моим замом.
- А как же мой пропуск? - огорчаюсь я, едва мы выходим в широченный коридор.
- Думаю, он тебе не понадобится. Я, пока ждал тебя в "Кокосе", слышал разговор следователей: введенные утром войска уже "обращены" и наводят порядок вокруг телецентра. Желающих воочию увидеть "общего бога" - десятки тысяч. Тебе, кстати, очередь уже сейчас нужно занимать, если хочешь хотя бы к вечеру туда попасть.
- Я в очередях не привык стоять.
- Перед "общим богом" все равны.
Мы выходим на улицу. Наши машины стоят почти рядом, через два автомобиля.
Наверное, мне нет смысла идти в "Останкино". "Бумажного" пистолета у меня нет, "макаров" отнимут при первом же обыске. "Вопилку" мне Гриша достать не успел. А может, она у него где-то в кабинете осталась? В нашем с ним бывшем кабинете... Меня так поразила его неожиданная смерть, что я совершенно забыл, зачем к нему приезжал. Да еще Славка в недобрый час под руку подвернулся. А теперь кабинет наверняка опечатан, да и в любом случае вынести из него ничего нельзя. Был там какой-нибудь сверток или нет?
Славкин "мерседес" ближе, останавливаемся мы возле него.
- Ты чем так расстроен?
- Да уж не встречей со старым знакомым Грибниковым. Гриша ведь, можно сказать, моим учеником был. А тебе - не жалко его?
- Он сделал все, что мог. Я тоже сейчас по восемнадцать часов в сутки работаю. И Грибников - не единственный, кто пойдет в эпицентр. Вот избавимся от этой заразы - тогда и будем горевать. О Грише, Грибникове, который вряд ли оттуда вернется, и о своих детях. Мои ведь - оба ушли в Останкино.
Вон оно как... А я-то думал, это только у меня с Петей - личные счеты.
- Ну, разбежались?
- Подожди, - останавливает меня Славка. - Гриша просил для тебя пиджачок подобрать. Хорошо, что я не поперся с ним к Черенкову в кабинет. Следователь сразу заинтересовался бы. И никакой мандат не помог бы. Есть, есть у меня такой, - отвечает Славка на мой незаданный вопрос. - Как член Особого комитета при президенте я пользуюсь почти неограниченными полномочиями. Только они мало помогают. Полномочия хороши, когда знаешь, на что их употребить. Но этого, кажется, никто не знает. Даже Президент.
Открыв багажник. Славка протягивает мне нарядный сверток с надписями "ЦУМ" и "ЦУМ - флагман московской торговли" со всех сторон.
- Как пользоваться, знаешь?
- Нет.
- Тогда присядь на минутку, я расскажу. Инструкция тоже прилагается, но мне так доходчиво все объяснили, что я и сам теперь кого хочешь научу.
- Даже меня.
Мы садимся в "мерседес". Он нагрелся на солнце, но Славка, чуть помедлив, захлопывает дверцу. Все стекла подняты.
- Потерпим? В целях конспирации. Надень пиджачок-то.
Похоже, рукава чуть коротковаты. А так... Не от Кардена, конечно, но вполне... Только тяжелый очень. А в потайных карманах какие-то записные книжки, довольно толстые.
- Это - "бумажный" пистолет, - поясняет Воробьев, когда я пытаюсь вернуть книжки обратно в карманы. - Смотри, эти прозрачные пленки на обложках - съемные. Ты отлепляешь одну и вторую и складываешь книжечку вместе, двухтомничком. Пройдет химическая реакция, книжечки слипнутся, нагреются и спекутся. Щелкнешь по ним пальцами - лишнее осыплется. В руке останется двуствольный пистолет. Очень неплохой, кстати, спусковые крючки как у охотничьей двустволки. Стреляешь хорошо?
- Непрофессионально.
- Это плохо. Пеночкин не снимает бронежилета на днем, ни ночью. Ну... Все равно, может пригодиться. Теперь пиджак. Он напичкан микросхемами, аккумуляторами и СВЧ-диполями. Но аэрофлотовские "рамки" его не ловят. Излучающая антенна - конформная. Управление - через очки. Смотришь на объект, который нужно облучить, и берешься пальцами обеих рук за металлизированные квадратики на дужках. Микрооптика отслеживает направление твоего взгляда, компьютер вычисляет и вводит фазовые задержки для каждого диполя, потом генерирует импульс. Через тридцать секунд его можно повторить.
