МЮЛЛЕР.
3. ДЕСАНТНЫЙ ШНЕЛЛЬБОТ «ГЕПАРД»
СПРАВОЧНЫЕ ДАННЫЕ:
Серийный дестроер Объединенного Космофлота.
Штатное высадочное, охранное и патрульное средство тяжелых кораблей ОКС. Предназначен для полетов в пределах звездных систем. Адаптирован к посадкам на атмосферные планеты с мощностью гравитационных полей до 8 земных. Главная энергетическая установка — термоядерный реактор. Масса покоя — 898 тонн. Допустимое ускорение — 19,9 g.
Способен принять на борт до 80 человек (в спасательном варианте — 160). Автономность с полным экипажем 19 геомесяцев. Вторая степень космической защиты.
Вооружен самонаводящимися ракетами, излучателями, скорострельной артиллерией. Может эксплуатироваться в автоматическом режиме.
Ни у кого не возникало сомнений в том, что шнелльбот с подводной лодкой справится, хотя ее требовалось не просто победить, но победить бескровно, так, чтобы люди в ней, если таковые еще имелись, не пострадали. Разумеется, предпринимались дополнительные меры предосторожности. Для верности «Вихрь» подтянулся к планете на двести тысяч километров. Он повис на стационарной орбите прямо над Зеленым океаном, его оружие привели в боевую готовность. Кроме того, непосредственную страховку осуществлял еще один шнелльбот.
И все же группа захвата отправлялась в неизвестность, скрывающую судьбу двух звездных кораблей и тринадцати миллионов человек. Поэтому лейтенант Бертран Ли, командир «Гепарда-1», имел разрешение применять оружие на поражение.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — сказал Мбойе.
Бертран молча опустил веки.
— Ну, иди, — сказал старпом. — Народ ждет героев.
Народ ждал в одной из осевых шахт цилиндрического корпуса. Проводы получились почти торжественными. По пути в ангар все свободные от вахты члены команды образовали живой коридор. Откинув колпаки скафандров, по нему прошествовал экипаж первого шнелльбота, принимая по пути добрые пожелания и дружеские похлопывания. Луизе даже подарили букет астр, традиционных цветов-символов Космофлота.
Но старт «Гепарда» пришлось задержать. Океанолог Ван Вервен настаивал на своем предложении — захватить батискаф, намереваясь не откладывать обследование субмарины в «канатный ящик». Для размещения подводного аппарата в трюме дестроера убрали пару переборок, а часть ракетного топлива откачали, иначе корабль получался чересчур тяжелым.
Бертран согласился на это без особого восторга. После одной истории в окрестностях Проксимы Центавра, когда своим ходом пришлось добираться почти до соседней звезды, он весьма недолюбливал дефицит горючего. Но дело предстояло морское.
— Что ж, Голландцу виднее, — вздохнул он.
— Нам же не к другой звезде лететь, как в тот раз, — утешил второй пилот.
— Мало ли что, — проворчал Бертран.
Но возражать не стал. Прошел вместо этого на камбуз, интересуясь, чем там занята Луиза, хотя это можно было предсказать заранее.
Через двадцать минут работы были завершены. Проворные арбайтеры покинули шнелльбот.
— Все на борту? — спросил Бертран.
— Луиза на месте, — ответил второй пилот.
— Это я и сам знаю.
— А кто еще должен быть?
— Летучий Голландец, кто же еще.
— Тогда — комплект.
— Хорошо. Пристегивайся.
Второй пилот сделал скучное лицо.
— Реджинальд, — сухо произнес Бертран.
— Сэр?
— Пожалуйста, без чудачеств.
— А порулить дашь?
— Посмотрим на твое поведение.
— Я послушный мальчик.
Бертран молча раскрыл панель пульта, проигнорировав утверждение. Знал он этого пай-мальчика, который не выносил и минуты без проказ. Реджинальд со вздохом потянулся, зевнул и демонстративно уставился в потолочный экран на красивую планету по имени Кампанелла.
— Перестань вздыхать.
— Это у меня скафандр шуршит.
— Значит, перестань шуршать. Бр-р! Ну и скрип. На нервы же действует! Что ты все складки на коленях разглаживаешь как курсистка перед профессором?
— О! Так ты и экзамены принимал? Расскажешь о своих похож…
Бертран был вынужден шлепнуть его по затылку. Только тогда Реджинальд выключился. Вместо него включилось переговорное устройство.
— Чего копаетесь? — любезно осведомился Мбойе.
— Тс-с! — прошипел Реджинальд. — Командир не в духе.
— Не — в чем? — удивился Мбойе.
— Слушай ты его, — сказал Бертран с мукой в голосе.
— Только его одного и слышно. Так вы готовы?
— Мы всегда готовы
— Да, — подтвердил Реджинальд. — Они завсегда к чему-нибудь, да готовы. За исключением неожиданностей, конечно.
— Второй пилот! — рявкнул Мбойе.
— Я!
— Не засоряйте эфир. Я тоже не в настроении.
Реджинальд отдал честь.
— Вас понял, сэр. Съеживаюсь.
— Уже лучше. Бертран, тамбур я съежи… тьфу, пропасть! Короче, переходный тамбур убираю.
— Убирай. Прошу разрешения на старт.
— Старт разрешаю.
В двигательном отсеке «Гепарда» заработали турбонасосы, включились контрольные видеокамеры реактора. Черные стержни графита медленно поползли из пазов.
— Есть разогрев, — с неожиданной серьезностью доложил Реджинальд.
— Хорошо, — сказал Бертран.
— Что хорошо?
— Хорошо, что хоть реакции деления ядер ты уважаешь.
— О! Реакции ядерного синтеза я уважаю не в пример больше. Хочешь, поклянусь?
— Лучше перестань шуршать. Если не очень трудно.
Когда «Гепард» включил навигационные огни и начал набирать ход, через люк, расположенный прямо в потолочном экране, сошла Луиза. Будто из Зеленого океана Кампанеллы родилась.
— Прелесть, — сказал Бертран.
— Богиня, — кивнул Реджинальд.
— Обед — через два часа, — сообщила богиня.
— Если аппетит будет, — усмехнулся Бертран.
— У меня — будет, — твердо заявила Луиза, усаживаясь на свое место. — Можно, я подремлю?
— Подреми.
Дестроер малым ходом обогнул авангардное поле «Вихря». Из трюма поднялся Ван Вервен.
— Груз в порядке, — сказал он.
Бертран кивнул:
— Пристегивайтесь все. Начинаю ускорение.
Заработал маршевый двигатель, но через полторы минуты отключился — шнелльбот сошел с орбиты. Бертран просмотрел расчеты траектории, удовлетворенно хмыкнул и убрал обе руки с пульта. Вмешательство человека уже не требовалось.
Диск Кампанеллы на потолке дрогнул, начал расти. На короткое время появилась невесомость. Не открывая глаз, Луиза что-то недовольно пробормотала. Она обладала уникальной способностью спать в самой неподходящей обстановке, но нет такого астролетчика, у которого исчезновение тяжести не вызывает тревожного рефлекса.
— Как будем брать субмарину? — поинтересовался Реджинальд.
— Как-нибудь.
Реджинальд покрутил головой и наморщил нос.
— Это и есть план?
— Отсутствие плана есть лучший план. Всегда соответствует любой реальности.
— Ах вот чему, оказывается, учат в Академии!
Бертран не ответил. Дестроер пересек границу ионосферы. За иллюминаторами возникло голубое свечение. Лейтенант покосился на своего дублера. Тот всем своим видом показывал, что изнывает от скуки. Получалось так убедительно, что даже Бертран не выдержал.
— Закрой окна, Реджи.
Помощник лениво щелкнул пальцами. Броневые листы внешней обшивки сдвинулись, в кабине потемнело.
— Ой, — обрадовался Реджинальд. — Получилось…
Через систему внешней детекции звуков послышался нарастающий свист. «Гепард» затрясло. Навалилась тяжесть.
— …и, главное, как вовремя…
Бертран сердито махнул рукой.
— Алло, Александер, вошли в плотные слои атмосферы, — доложил он. — Полет штатный.
— Вас понял. Высылаю «Гепард-2» для прикрытия. Цель видишь?
— Да, держу радаром.
— Не забудь, она кусается.
— Это правда, что ли, сэр? — встрял Реджинальд.
Молчаливый Ван Вервен недовольно сморщился. Балагур это заметил, тут же состроил невинное лицо и вновь принялся рассматривать потолок. Поскольку дестроер развернулся, вместо Кампанеллы на экране телескопа плавал очень вооруженный крейсер с угрюмыми тарелками сторожевиков по бокам. Вот эту-то угрюмость Реджинальд и не любил, не переваривал с детского возраста. Что бы ни случилось, человек имеет право радоваться жизни, если есть такое желание.
Радоваться, впрочем, становилось сложнее. «Гепард» уже не трясло, а швыряло, перегрузки усиливались. Позади шнелльбота перекручивающиеся струи раскаленного воздуха искажали вид Вселенной.
Чтобы обшивка не слишком грелась, Бертран начал уменьшать крутизну спуска работой тормозных дюз. Ван Вервен проглотил какую-то таблетку и сморщился. Реджинальд тяжело ворочал головой. Луиза продолжала спать.
Включилась связь.
