продвигался к расщелине в горе, где тайный вход охраняли тучи летучих мышей, свисающих с полотка пещеры. Художник оглянулся вокруг. Солнце ярко светило в глаза и припекало кожу лица и тела. Мужчина пролез в узкое отверстие и оказался в полной темноте, словно он попал в другой мир. Сухой, жаркий климат сменился влажным, прохладным воздухом.
– Я знала, что ты вернёшься. Я надеялась на это. – раздался голос Агнейс.
– Мне нужна твоя помощь. Я наделал глупостей. Много людей умерло… по моей вине. – признался Дэн. – Я намерен исправить свои ошибки, но как мне уничтожить монстра, которого я сам создал.
– К сожалению, никак. ты мог дать ему жизнь, а забрать это уже не в твоих силах. – с грустью ответила Агнейс и добавила ободрительно. – Что-то ты, однако, можешь сделать. Ты можешь заточить его в своём собственном мире. Ведь ты истинный художник. Создай для него на бумаге тюрьму, частью которой тебе придётся стать самому, иначе тебе просто не заманить его.
– Что? Как такое вообще возможно? – в замешательстве ответил мужчина.
– Помнишь про свой талант? Ты можешь очень многое.
– Но как я это сделаю?
– Здесь я не могу тебе помочь. Ответ на этот вопрос кроется в тебе самом.
Наступило молчание. Дэн погрузился в свои размышления. Когда он очнулся, то добавил:
– Мне очень жаль, что твой народ был столь жёсткого уничтожен. Если бы я мог…
– Ты можешь. Тебе перешёл великий дар от наших предков. Храни его. Прощай.
Художник одиноко стоял в пещере, чувствуя холод, который посылал мурашки по всему телу. Пора было выходить, но художник хотел вновь пройти к бассейну внутри пещеры. Продвигаясь в глубь туннеля, Дэн уткнулся в стену и, проведя десять минут тщетных поисков, повернул назад.
Мужчина бродил по пустому полю, обдумывая последующий план действий, когда из зарослей деревьев вышла девушка, написавшая ему письмо.
– Здравствуйте. Меня зовут… Я писала Вам. – смущённо ответила девушка.
Она преодолела неловкость, подбежала к нему о обняла.
– Спасибо, Вам. – слёзно благодарила девушка. – Это очень многое для меня значит.
– Это я должен сказать спасибо. Вы спасли, можно сказать, мне жизнь.
– Если я могу, что-нибудь для Вас сделать.
– Вы уже многое сделали. Если только… Вы что-нибудь знаете о местном населении именно в этой местности? – полюбопытствовал художник.
– Лично я не знаю много, но мои родители о них слышали не мало от моих бабушки и дедушки. Я могу спросить их, когда они вернутся на остров с работы. Вы здесь надолго?
– Уже завтра вечером назад. Я здесь по делу.
– Родители приедут через три дня. Хм, давайте так: я напишу Вам снова письмо.
– Договорились. – улыбнулся Дэн и протянул ей руку на прощание.
Весь день Дэн провёл на территории бывшего поселения. Он бродил и думал о словах Агнейс, о другом измерении, которое ему требовалось создать. Как нелепо всё не звучало, воспоминания о его антигерое, о смерти друга, о своей разрушенной жизни заставляли его поверить в происходящее.
Когда он вернулся домой, всё вокруг него казалось окрашенным в серые тона: серые улицы, серые дороги, серые деревья, серые люди. Жизнь тяготила его. Несмотря на яркое солнце, на голубое небо и пестрые цветы жаркого сезона, в его мире царствовал мрак.
Он вернулся к себе в дом, поднялся по лестнице, открыл квартиру и замер. Разбросанные листы, карандаши, краски, а также же разбитая мебель и техника говорили о том, что Хищник заметил исчезновение своего создателя.
Художник принялся за уборку, но его разум уже существовал в другом измерении, потому что в этом у него уже ничего не оставалось. Ни жены, ни детей, ни друзей, а только редкие встречи со случайными женщинами составляли ему компанию. Он потерял контакт с матерью по большому счёту потому, чтобы его адское творение не добралось до неё. Теперь же он ходил по комнатам, как зомби, и представлял однотипные детали своего нового мира. Он так погрузился в эту идею, что не заметил, как веник и совок, которыми он подбирал в конце мелкий сор, сменились на лист бумаги и чёрный карандаш, прорисовывающий длинные унылые линии унылого серого дня. Его главные особенности соответствовали антигерою, которому всё это посвящалось: мир, где улыбка не существовала, где народ не жил, а воевал, где слабых не поднимали с колен, а опускали ниже, где смерть летала в воздухе. Его карандаш медленно, но верно проводил одну линию на одной. Иногда они переплетались, создавая пейзажи, а иногда – предметы или людей.
Дэн настолько увлекся своим делом, что только резкий стук от отворенной двери вернул его в свой прежний мир. Он поспешно закинул все листы под кровать и принял потерянный вид человека, морально разбитого.
– Ты где был? Я тебя повсюду искал. Даже не пытайся скрыться от меня. Если мне очень захочется я тебя из-под земли достану.
У художника затряслись руки. Он едва сдерживал волнение, которое его всё больше охватывало.
– Ты чего такой чудаковатый, мой создатель? Ты случаем от меня ничего не прячешь? От меня ничего не скрыть, и тебе давно пора понять это. Помнишь своего друга? Ты же не хочешь повторение подобного, так что давай без шуток! Что ты от меня прячешь? – тихо с ненавистью произнёс Хищник.
– Ничего. – старясь звучать как можно больше равнодушно, ответил художник.
– Не лги мне!!! – заорал антигерой. – Ты не хочешь больше неприятностей, тогда говори мне всегда правду!! Что ты прячешь?
– Я ничего не прячу. У меня больше ничего нет. Ты ведь всё забрал. – твёрдым, но тихим голосом ответил Дэн.
– О чём ты? У тебя есть я. Не забывай об этом.
Мужчина сидел на полу у кровати. Хищник обратил внимание, что руки художника всё прятались куда-то назад под кровать.
– А ну ка, отойди. – сказал антигерой и оттолкнул его в сторону. – Что это там под кроватью?
Он достал несколько листов бумаги на которых изображался хмурый город.
– Ты что решил перейти на описание природы? Как-то мрачно, не считаешь? – усмехнулся Хищник и швырнул листы Дэну в лицо. – ты значит не хочешь рисовать что я прошу, а всякую хрень, пожалуйста! Я бы убил тебя прямо здесь и сейчас, если бы от этого не зависела моя жизнь. Несчастный ты художник. Даже не верится, что ты мог меня создать.
Хищник ушёл, Дэн вновь остался со своей виной и одиночеством. Он собрал свои листы, выстроил их вряд и продолжил рисовать. У него вышло тридцать листов, каждый из которых нёс в себе идею
