окатило.
— Профессор Моннет... умер?
— Да, к сожалению. Мы можем войти?
— Конечно!
Она поспешно отперла замок. Полицейские вошли в квартиру, верзила прикрыл за собой дверь, остался стоять у порога. Щуплый шагнул к женщине.
— Что случилось с профессором? — пробормотала она, невольно пятясь.
— То же, что и с тобой!
Коротышка внезапно схватил её за руку, дёрнул к себе...
Дорога от карантина до их моноблока много времени не заняла, — Нико успел проскочить раньше, чем начался час пик. Машину он не парковал, — весьма вероятно, что через десять минут придётся уезжать в управление, — быстро прошёл в кабину лифта. Поднявшись на площадку, вынул карту-ключ, приложил к замку и, едва тот сработал, понял — дверь квартиры закрыта лишь на защёлку.
Мускулы мгновенно напряглись. Если Дана с утра никуда не выходила, то такого быть не должно: она никогда не забывала запереть дверь на замок, ложась спать. Нико мысленно ругнулся на закосневшие правила, требующие сдавать табельное оружие перед отпуском. Спрятал ключ, чтобы освободить руки, аккуратно открыл дверь.
У порога стоял верзила с капральскими нашивками. Смотрит насторожено, ладонь на пистолете, полувынутом из кобуры. Его напарник держит Дану за руку. Нико хватило пяти секунд, чтобы оценить и проанализировать ситуацию. На парковке полицейского электрокара нет, — вопрос, на чём приехали сотрудники патрульной службы? И второй: что они делают в жилом модуле семнадцатого сектора, если, судя по номерам на нашивках, приписаны к четвёртому?
Верзила понял, что играть комедию бесполезно. Выдернул пистолет... чуть опоздал. Нико коротким хуком снизу в челюсть отправил его в нокаут. Лжекапрал ударился затылком о стену, начал сползать на пол. Нико выхватил из его пальцев пистолет, вскинул... однако теперь опоздал он.
Щуплый невзрачный напарник верзилы оказался на удивление проворным. Левой рукой обхватил Дану под грудь, развернул, укрывшись за её спиной. В правой он уже держал оружие. Но целил не в противника. Дуло пистолета упиралось в шею женщины под нижнюю челюсть, заставляя запрокинуть голову. Промахнуться в такой позиции невозможно. Не было иного пути у пули, кроме как сквозь мозг заложницы.
— Брось оружие и подними руки, — спокойно скомандовал коротышка.
Как следует испугаться Дана не успела. Скорее, она была ошарашена словами и действиями полицейского. Затем появился Нико, и всё завертелось ещё быстрее. А когда наконец круговерть остановилась, Дана обнаружила, что стоит под прицелом двух пистолетов. Один больно давил её в шею, зрачок второго смотрел прямо в лоб. Разумеется, Нико целил в переодетого полицейским бандита, но вряд ли получится попасть в того, не проделав дырку в «щите». В любом случае об этом пистолете беспокоиться не стоит. Второй выбьет ей мозги гарантированно.
Нико это тоже понимал превосходно. Помедлив, начал поднимать руки.
— Хорошо-хорошо, успокойся, — произнёс примирительно. — Твой приятель жив. Забирай его и уматывайте. И никто больше не пострадает.
Дуло его пистолета поползло вверх. Лжеполицейский следил за этим движением внимательно, подсчитывая сантиметры и мгновения, — Дана ощущала, как напряжена рука, удерживающая её. Пистолет, напротив, давил в шею слабее. Бандит не станет дожидаться, когда Нико бросит оружие. Он выстрелит в него, как только решит, что успеет сделать это раньше. А после без помех прикончит её. Потому что задача его не в том, чтобы уйти невредимым. Он пришёл убить. И он это сделает.
Нико смотрел в глаза жены не отрываясь, лишь на миг скользнул взглядом по её телу. Но этого оказалось достаточно, понимать друг друга без слов — главное, чему они научились за годы совместной жизни. Кухонный нож, которым она нарезала салат, перед тем как открыть дверь, так и продолжал оставаться в её опущенной руке. Кажется, бандит о нём забыл. Да и что можно сделать ножичком с узким тонким пятнадцатисантиметровым лезвием? Серьёзную рану не нанесёшь, разве что палец порежешь. Или не палец...
На счастье, бандит крепко прижимал её к себе, не нужно глаз на затылке, чтобы понять, где там у него что. Дана покрепче зажала нож в ладони, развела колени. Тонкая материя халатика помешать не должна. Главное, всё сделать точно и своевременно.
Нико моргнул. Пора! Она резко ударила ножом снизу вверх, между ног, вонзая лезвие в пах прижавшегося сзади мужчины, откинула голову влево, к плечу... Два выстрела грохнули одновременно, заглушив полувопль-полувизг. По скуле полыхнуло огнём, Дану дёрнули назад, но на ногах она устояла. В следующую секунду Нико был рядом, держал за плечи.
— Ты цела?! — спросил встревоженно.
В ушах звенело, слова мужа доносились будто сквозь вату, обожжённая пороховыми газами кожа на щеке пекла, но Дана сумела улыбнуться.
— Вроде, да.
Она обернулась. Выстрел Нико попал налётчику в глаз. В их маленькой квартирке не было места, чтобы растянуться во весь рост. Лжеполицейский полусидел, опираясь спиной о кровать. Брызги крови и мозга пачкали незаправленную постель.
Дана задрала голову. Вторая пуля застряла в потолке. Легко было представить свои собственные кровь и мозги там же.
— Хорошо, что хорошо кончается, — пробормотала она. И пошатнулась, наступив на нечто мягкое, округлое. На полу лежал расплющенный шприц-тюбик. Пустой. Запоздало зачесалось плечо.
Наверное, пистолетный выстрел оказался таким громким, что ватой заложило не только уши, — всё тело было, словно в коконе. Требовалось неимоверное усилие, чтобы пальцем пошевелить, а уж веки разлепить — и подавно! Но Дана справилась.
Первое, что она увидела, — лицо склонившейся над ней незнакомой женщины в лазоревых шапочке и халате. Больше ничего разглядеть не получалось. Женщина приоткрыла рот, пошевелила губами. Наверняка она что-то говорила, но звуки не могли пробиться сквозь вату. Затем женщина уступила место мужчине, тоже в шапочке и халате. И он говорил безмолвно. Дана пожалела, что «открыть уши» так же, как поднять веки, не получится. Но вдруг прорвалось:
— ...меня слышите? Вы меня понимаете?
Она так обрадовалась, что вместо ответа попыталась кивнуть. Лица врачей сразу поплыли по кругу, Дана поняла, что куда-то падает, проваливается в глубокий колодец. Кокон из непроницаемо-чёрной ваты вновь сомкнулся.
Когда очнулась во второй раз, в крошечной одноместной палате никого, кроме неё, не было. Она это определила сразу, так как мешавший воспринимать окружающий мир кокон исчез. Голова ясная, мускулы подчиняются, боли нет. Она чувствовала себя вполне здоровой... Однако вряд ли здорового человека оставят лежать подключённым к прикроватному монитору, с кислородными канюлями в ноздрях, внутривенным катетером и в памперсах.
Дана постаралась вспомнить, что с ней случилось. Трудностей с
