Кленов с трудом понял, что ют него требовалось. Вдвоем, напрягая все силы, принялись они тянуть веревку. К концу веревки Кэд привязал обыкновенную рыболовную сеть, которой он перегородил узкое, бурлившее теперь пеной ущелье. Поток мчал свои жертвы прямо на эту преграду, и скоро в натянутой, готовой порваться сети бились, словно гигантские рыбы, трое людей.
С большим трудом удалось вытащить их на скалы. Кэд, державшийся за другой конец сети, выбрался из воды последним. По мокрому лицу его расплывалась кровь.
Поток набухал, затопляя скалы. Медлить было нельзя. Кленов и Холмстед неумело понесли Мод. Вельт и Ганс плелись сзади.
Когда они остановились уже в безопасности, профессор многозначительно взглянул на Вельта. Тот понимающе кивнул.
— Кажется, я разбил стекло на часах, — сокрушенно сказал Ганс.
Вновь рожденный поток бился внизу, как непрекращающиеся волны прибоя.
Глава II
ТАИНСТВЕННЫЕ ГАЛОШИ
В глуши Аппалачских гор затерялась крутая, едва проходимая дорога. Пара лошадей с трудом тащила несколько необычный груз. На прочной телеге, типа переселенческих фургонов, лежало нечто вроде огромной металлической бочки. Рядом шел пожилой человек с седыми бакенбардами. Он нещадно колотил лошадей и ругался.
Чуть выше, за поворотом дороги, отдыхали двое. Один из них починял развалившуюся обувь. Другой, длинный и рыжий, лежа на траве, смотрел в небо.
— Нет, мистер Серджев, меня все-таки интересуют эти газетные сообщения.
— Опять вы об этих репортерских измышлениях! Газетам мало материала о европейской войне. Вместо того чтобы раскрыть истинную сущность этой кровавой бойни, они для развлечения и возбуждения читателей выдумывают басни о страшных огненных облаках.
— Однако ведь Билл клялся, что сам видел такое облако, когда шел по старой просеке.
— Бросьте! Билл всегда пьян.
— Нет! Что же это может быть: выброшенный из вулкана пепел или шаровая молния? — упрямо спрашивал лежащий.
— Почем я знаю! Вы славный парень, Джимс, но у вас есть два существенных недостатка. Вы ничего не умеете делать и чересчур много расспрашиваете. Вы не похожи да американца.
— Да, я англичанин, мистер Серджев. Оба мы с вами здесь иностранцы. Но неужели вы ничего не слышали об облаке? Ведь вы давно околачиваетесь в этих местах.
— Да, но скоро уйду. Началась война. Надо бороться.
— На чьей стороне? — живо спросил Джимс, незаметно взглянув на своего товарища.
— Против обеих сторон, — сказал Серджев, надевая башмак.
— Мистер Серджев, — сказал Джимс, закинув руки за голову, — вот вы, вероятно, революционер… Мне, конечно, нет до этого никакого дела. — Джимс сплюнул. — Но скажите, вы не встречались в этих местах с неким Ирландцем, не имеющим другого имени? Он тоже мечтает о революции, о б освобождении Ирландии.
Серджев подозрительно посмотрел на своего товарища.
— Я пойду, — сказал он поднимаясь, — есть хочется.
— Куда? — зевнул Джимс. — Да, недурно бы закусить.
— В Пенсильванию. На уголь. В рабочие районы.
— Нет, я остаюсь. Я хочу еще побыть в этих местах.
Серджев встал. Он был молод и коренаст.
Из-за поворота показалась телега с цистерной. Возница остановил лошадей, сунул в колеса палку, чтобы повозка не скатилась вниз, и оказал сиплым голосом:
— Пусть кошка научится плавать, если я когда-нибудь еще предприму сухопутный рейс! Даже в бурю против ветра я берусь двигаться быстрее. — Посмотрев на рыжего, он добавил: — Пусть проглочу я морского ежа, если вы не англичанин!
Джимс повернулся, чтобы лучше разглядеть говорившего. Увидев странную повозку, он тотчас же сел.
— Хэлло, сэр! Как вы поживаете? Не хотите ли поболтать? Куда вы везете эту игрушку?
— Этот бочонок? К черту в лапы, сэр! Вот что, парни, я моряк, но плаваю нынче по суше и хочу нанять вас обоих на работу. Мои лошади очень устали, а ехать далеко… Если же я опоздаю, то сумасшедший Ирландец переломает мне все шпангоуты.
Слово «ирландец» подбросило Джимса в воздух.
— Конечно, конечно! Мы поможем вам. Мы рабочие с лесозаготовок, ищем работу. И если вы хорошо заплатите…
— Заплачу, если вы согласитесь проглотить язык. Понятно?
— Конечно, сэр! — воскликнул Джимс, словно собственный язык был его любимым лакомством.
— Чего вы радуетесь? Напали на след, что ли? — сердито спросил Серджев.
— Бросьте ваши подозрения! Я просто рад, что мы нашли работу. Ведь небось жрать-то и вы хотите? — скороговоркой буркнул Джимс.
Серджев сплюнул.
— Итак, вы наш босс! — поклонился Джимс вознице. — Не угостите ли чем-нибудь новых пристяжных?
— Угощу, но не раньше, чем пришвартуемся у берега горного озера. Придется, парни, вам до вечера потопать.
— Это нам не привыкать! Эй, Серджев, беритесь за колесо, вы, босс, за другое, а я буду тянуть лошадей.
— А не лучше ли вам тянуть бочонок, а не лошадей? — сердито заметил босс. — Беритесь-ка оба за колеса, получите по полтора доллара.
Джимс с необычайным рвением ухватился за колесо. Серджев после минутного колебания взялся за другое. Моряк взмахнул бичом, выругался, лошади рванули, и телега со скрипом тронулась.
Медленно ползли мимо скалы и деревья.
Жара, казалось, усилилась вдвое. Ноги скользили по гладким камням, колеса подпрыгивали на ухабах и выбоинах дороги.
Возница не переставал ругаться. Лошади были в мыле. Джимс хрипло дышал. Серджев изумленно поглядывал на своего случайного товарища. Никогда он не видел, чтобы тот так старался.
Медленно тянулись бесконечные часы утомительного подъема. Люди едва волочили ноги. Моряк не давал передохнуть.
Наконец между стволами сосен что-то блеснуло.
— Вода! — заорал Джимс, словно находился в пустыне.
— Пришвартоваться, — скомандовал моряк. — Здесь переночуем.
Обессиленный Джимс упал на траву. Пот струился по его красному лицу.
— Жарко, — согласился босс, принимаясь распрягать лошадей.
Серджев подкладывал камни под колеса телеги и всовывал палки между спицами.
Сквозь поредевшие сосны теперь было видно озеро. Деревья спускались к нему амфитеатром. Озеро было странно разделено на две половины. Одна его часть, покрытая тенью, казалась темным бархатом, в то время как другая — ярким шелком.
Серджев с интересом рассматривал этот уголок, не нанесенный, быть может, ни на одну географическую карту.
— Итак, босс, выкладывайте, что в вашем бочонке?
— Эге! Не иначе, как вы думаете, что он полон рома!
