— Быстро к лифтам!
Вначале Эрни, пару раз оглянувшийся на охранника, послушно бежал за мной, но у самых дверей лифта вдруг потянул назад.
— Нет, нельзя!! — Когда я повернулся, это был уже другой Эрнст, не испуганно-растерянный, не впавший в бездумную ярость, а сообразительный и спокойный. От прежнего состояния осталось только тяжелое дыхание. — В лифте нас могут заблокировать. Идем по лестнице.
Я хотел поинтересоваться, почему нас не смогут заблокировать на лестнице, но Эрнст не стал ждать вопроса, а огромными шагами понесся в сторону. Мне оставалось только бежать за ним. На лестнице после каждого пролета, как я и думал, стояла дверь, только все они были открыты. Мы успешно миновали десяток маршей и выбежали в холл. Там тоже выла сирена, носились люди, а у дверей двое постовых любезно уговаривали всех не паниковать и не пытаться выйти до особого распоряжения. Когда мы осторожно приблизились к двери, там скопилось уже человек двадцать пять. Что это они все делали в Резиденции Спецслужбы, на местных-то работников они не больно похожи? Может, тут буфет хороший? — подумал я. Надо было думать о том, как выбраться, но в голову лезли любые другие мысли, только не нужные. Вой сирены тем временем серьезно действовал всем на нервы. Вокруг люди то и дело оглядывались, вжимали головы в плечи. Один из мужчин, солидный с виду человек, раздраженно спросил:
— Да что случилось?!
— Ничего серьезного. Сейчас мы разберемся и все будут свободны, — успокоил его человек, стоявший около входной двери за небольшой конторкой.
— Ложь! — сказал вдруг шепотом Эрнст. — На седьмом этаже в лаборатории был выброс газа. Там все сдохли, а газ тяжелый и ползет вниз. Мы еле удрали с пятого, а газ идет следом, скоро и вестибюль накроет.
Солидный мужчина мгновенно побледнел и стал проталкиваться к выходу.
— Пропустите меня! — орал он. — Я — важный человек из департамента полиции! Я не хочу здесь подыхать!
Оба охранника грудью встали на пути к двери, ловя мелькающие руки разгорячившегося полицейского чиновника и урезонивая его словами. Однако тот продолжал трепыхаться, крича о том, что не желает подыхать в этом вонючем курятнике. Эрнст прошептал вранье о вырвавшемся газе еще парочке людей и толпа превратилась в гудящий, напирающий на дверь рой. Охранники оглядывались назад, словно собираясь отступить, но поздно — полицейский чин уже сам хватал их за руки. Человек от конторки пытался урезонить паникеров, но его слова тонули в шуме. Наконец Эрнст истерично воскликнул: «ГАЗ!!!» Мысленно восхищаясь им и аплодируя, я из задних рядов наблюдал, как полицейский вдруг схватил охранников за головы — по одной в каждую руку — и с громким стуком столкнул их. Очевидно, он не всю жизнь был начальником… Охранники мешками упали ему под ноги. Третий, за конторкой, с расширившимися от ужаса глазами полез куда-то вниз, но со стороны прилетело выдранное из пола кресло, которое попало ему в голову. Мне даже показалось, что голову унесло первой, а потом, несколько задержавшись, следом упало тело. Кто-то нагнулся над конторкой и открыл двери. Толпа, а вместе с ней и мы, хлынула наружу. Впереди бежал полицейский, а навстречу, по широкой лестнице от стоянки флаеров, уже поднимались несколько его коллег.
— Назад! Включите респираторы! Эвакуировать гражданских! Оцепить здание! — кричал лидер нашей группы беглецов, размахивая в воздухе разноцветным документом довольно больших размеров. Полицейские вытянулись в струнки, пропустили нас и стали организовывать оцепление, направленное наружу, а не внутрь.
Мы спешно добрались до стоянки.
— Ты куда? — спросил я Эрнста.
— Как куда? К своему флаеру.
— Так, во-первых я должен похвалить тебя. Отличная работа! С такими талантами ты на Специальной Службе не заваляешься. Во-вторых: ты что, собрался лететь на своем флаере?
— М-да, это неумно… Я сразу не сообразил.
— Ничего, бывает. Включи ему программу полета домой, а сам возвращайся ко мне, полетим на флаере охранника! — Я достал из кармана захваченные в качестве трофея ключики и нажал кнопку снятия сигнализации и открытия замков. Далеко справа откликнулся мелодичный звон и мигание огоньков… А рядом мигали еще и еще. Я как-то забыл, что не одни мы торопились убраться отсюда. Я нажал кнопку еще раз, теперь точно определив, какая машина на нее отозвалась. Эрнст убежал влево, я пошел направо. Залез в кабину сначала на место водителя, потом передумал, оставив его для Эрни. Все-таки он местный, а я не знаю ничего, кроме площади Рембрандта. Но туда мне не надо.
Через пару минут Эрни примчался, и мы взлетели в воздух. Вокруг уже было полно полицейских, рядом с зданием Резиденции бурлила целая толпа в мундирах — издали казалось, что там идет какое-то древнее сражение.
— Куда теперь? — спросил Эрнст, откинувшись на спинку кресла и переводя дух. Я думал над этим уже минут десять, но придумать ничего не мог.
— Как ты думаешь, у нас есть шансы проникнуть в космопорт и дать деру? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать.
— Без посторонней помощи — никаких, — грустно ответил парень. Так я и знал. — А разве у тебя нет прикрытия?
— Курьерам не положено знать своего прикрытия, потому что это шишки рангом повыше таких, как я. Вроде того, что они меня знают, следят, опекают, и достаточно. Может, они сейчас подойдут и заберут нас отсюда.
— А как ты их узнаешь?
— Не имею понятия. Но узнаю, будь уверен. В СС мастера придумывать такие штуки. Я бы мог даже выйти на улицу, проорать в небо: «Спасите!» Наши должны увидеть.
— Значит, наша планета под постоянным приглядом?
— А ты как думал? Арктурус пытается проводить политику, независимую от Объединенных Планет. Такое поведение привлекает пристальное внимание… Но это все чепуха. Что нам делать — вот проблема.
Мы некоторое время летели, но никто нас не останавливал — ни друзья, ни враги. Тогда я приказал Эрни сесть на оживленной улице. Еще некоторое время мы стояли на месте, но никто так и не подошел… Время между тем таяло. Я не имел иллюзий насчет того, как долго мы сможем скрываться от полиции на такой развитой планете, как Арктурус. Нам оставалась пара часов, если не меньше. Не выходить же в самом деле, не орать в небо «На помощь!».
— А к кому тебя послали? — спросил Эрнст. — Ты ведь шел на связь?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Я ведь должен был вспоминать это по дороге. — Некоторое время я сидел молча, потом в голову пришла безумная идея. Я даже рассмеялся и тут же чуть не заплакал, потому что она была еще и грустной. — Знаешь что, Эрни? А вдруг меня послали к тебе? Вот хохма.
