Баргандцам было о чем вспоминать. Их держава образовалась восемь веков назад, когда под грузом гражданских войн, восстаний рабов и дворцовых переворотов с треском рухнула древняя Тогродская Империя, и все Приморье превратилось в кромешный кровавый ад. В это время правителям Барганда – небольшого княжества, затерянного в лесах северного Приморья на окраине тогдашней цивилизации Срединного моря, удалось подчинить себе обширные территории и объединить их в единое могучее и централизованное государство.
От моря и до моря раскинулась империя Барганд. Там было все – невысокие лесистые горы, богатые полезными ископаемыми, и плодородные равнины, судоходные реки и удобные морские гавани, обильные села и богатые торговые города, смелые воины и усердные ремесленники и землепашцы. Столицей Барганда стал Тогрод – самый большой и самый старый город Приморья. И населяли его свободные люди, потому что рабство было уничтожено, законы крепки и всякий, без различия происхождения или вероисповедания, мог рассчитывать в молодом государстве на карьеру и удачу.
Несколько десятилетий вражеская нога не ступала на землю Барганда. Под скипетром императоров расцвела торговля, тронулась с места наука, начался технический прогресс. Очень быстро Барганд стал сверхдержавой. Правители других стран Приморья считались вассалами баргандских императоров, наследница древней цивилизации Срединного моря империя Картагонар сочла за лучшее установить дружественные отношения с могущественным северным соседом, разграничив с ним зоны влияния в Заморье.
После завоевания господства в Приморье экспансия продолжалась. Но путь на восток был закрыт неожиданно возникшим в восточных степях королевством Чинерта, также объединившим под своей эгидой обширные земли, когда-то тоже принадлежавшие Тогродской империи. После нескольких десятилетий войн, проходящих с переменным успехом, Барганд отгородился от беспокойных чинетов рядом небольших буферных государств и обратил свое внимание на запад.
Западный континент был известен уже давно, но за его освоение до этого никто не принимался всерьез. Людей на Западном континенте не было, огромные пространства были свободны и ждали своих хозяев.
Всего за две сотни лет на незанятые земли за океаном переселились десятки миллионов людей со всего Восточного континента, большей частью, с самого Барганда и других стран западного Приморья, все еще твердо удерживаемых Империей в своей сфере влияния. Большинство селилось на севере – в крупнейшей имперской колонии Гордане, занимавшей все земли континента к северу от 35-го градуса северной широты. Гордана со временем приблизилась по численности населения к самой метрополии, там выросли новые города и заводы, раскинулись поля, протянулись дороги. Даже баргандский язык, смешавшись с языками других народов и немного упростив свою сложную грамматику, стал за океаном называться горданским.
Казалось, Барганду судьбой предназначено навечно стать властелином половины мира. Над владениями императора не заходило солнце, баргандский флаг – черно-оранжевый косой крест на белом поле – был известен даже в самых отдаленных уголках Восточного континента, мощь имперской экономики и военной машины казалась неодолимой.
Но империи стареют, так же как и люди. Застывшая имперская система начала тормозить научно-технический прогресс. Устарела техника на баргандских заводах и фабриках. Просвещение народов подготовило почву для демократических преобразований.
Первым звонком, предвещавшим начало конца, стало отделение Горданы, после кровопролитной, но недолгой войны завоевавшей независимость. Снова заявила о себе Чинерта, которая, проиграв борьбу за Восточное Приморье, обратила свое внимание на другие направления. Всего за полтора столетия чинеты объединили все степи вплоть до Восточного океана, ассимилировав местные племена, и утвердили свое влияние в лесах, покрывавших весь север континента.
Следующей сверхзадачей Чинерты стало покорение горных княжеств, контролировавших наиболее удобные перевалы через Великую Южную стену и плодородные долины предгорий. Они издревле жили с пошлин, собираемых с караванов, а порой и грабили эти караваны, особенно, проходящие через земли соседей, а частенько и совершали набеги на чинетские поселения на берегах Дана, Триаса, Тиргула, Орончука, Кульника и Барабоя – шести великих рек, несущих свои воды к далекому Северному океану.
Терпеть рядом с собой грабителей и работорговцев чинеты не могли и не хотели. После тяжелой и продолжительной войны, вернее, целой серии войн, занявших почти сто лет, княжества были приведены к покорности, а некоторые – и попросту присоединены с Чинерте. Их население было частью ассимилировано, частью – бежало на юг, за Стену, а Шестиречье, объединенное Великими каналами в единую водную систему, превратилось в новый промышленный и сельскохозяйственный район, опираясь на который, чинетские власти попытались снова утвердиться в Приморье, снова вступив в соперничество с Баргандом.
Все более независимую политику стали позволять себе Гранида и Вилканд – крупнейшие страны западного Приморья. Их промышленные товары, изготовленные с помощью более совершенной техники, стали понемногу вытеснять баргандские на мировых рынках. Заговорили о независимости и другие колонии, как на Западном, так и на Восточном континентах.
Одно время казалось, что Барганд сможет восстановить свое пошатнувшееся могущество, подчинив своему влиянию Чинерту. Восточное королевство переживало острейший кризис. На селе там полным ходом шел процесс концентрации собственности, сопровождавшийся разорением тысяч мелких фермеров и массовым сгоном с земли крестьян. Сотни тысяч обездоленных людей ринулись в города, где промышленники радостно понизили до предела плату за труд. Предельная дешевизна рабочей силы позволяла им не только компенсировать повышенные затраты на транспортировку, взятки и откаты чиновникам, но и выйти со своими товарами на внешние рынки. Обстановка в стране стремительно накалялась, а правительство, всецело поддерживавшее "эффективных собственников", не забывавших делиться своими сверхдоходами с аристократической верхушкой, демонстративно не шло ни на какие компромиссы, только подливая масло в огонь.
Одновременно с классовыми противоречиями обострились и национальные. Возрастала напряженность между собственно чинетскими землями и Зеллидой – крупнейшей провинцией страны, когда-то вошедшей в состав чинетской державы как союзник и очень болезненно переживавшей все более заметное ущемление своих прав – вернее, беспардонные действия чинетских олигархов, при содействии коррумпированных властей не только разорявших зеллийских крестьян, но и перехватывавших финансовые потоки и отбиравших наиболее доходные места у здешней элиты.
