– Да, последний вопрос, – кивнул Кэноэ. – Вы перед отлетом отправляли кодированный сигнал?
– Нет! – Таахел снова испуганно отшатнулся, натолкнувшись на стол. – Я не пользуюсь кодированными сигналами! Я должен лишь дублировать радиограммы и отправлять их обычными пакетами.
– Хорошо, Таахел, спасибо, – Кэноэ улыбнулся, успокаивая, словно ребенка, взъерошенного инженера, который был, как минимум, в полтора раза старше его самого. – Ваша верность будет достойно вознаграждена. И постарайтесь вспомнить побольше подробностей. Через некоторое время я вызову вас к себе, и вы повторите то, что сказали мне, в присутствии еще одного человека, который занимается вопросами безопасности. И, самое главное, ничего не бойтесь. Хорошо?
– Да, ваше высочество! – Таахел согнулся в глубоком поклоне, снова наткнувшись на стол.
– Вот и ладно, – удовлетворенно сказал Кэноэ. – Тогда я пойду. Вы останетесь здесь, Таахел?
– Нет, ваше высочество, – инженер с легким испугом помотал головой. – Я тоже уйду. Но другим путем.
Ах, да. Кэноэ вспомнил слова капитана Свэрэона, говорившего, что из любого помещения на корабле есть, как минимум, два выхода. Приглядевшись, он увидел и вторую дверь, почти не заметную за стеллажами.
На часах уже было почти 22.00 по корабельному времени, и Кэноэ решил, что для первого дня полета у него уже накопилось достаточно впечатлений. Завернув за угол и ответив на приветствия двух охранников, он уверено потянул в сторону дверь в свои апартаменты.
– Добрый вечер, ваше высочество, – услышал он звонкий голос. – Счастлива сообщить вам, что за время моего дежурства никаких происшествий не случилось. Ваша супруга, блистательная Кээрт, все еще находится в гостях у леди Вэниэлт и, судя по тому, что туда были только что затребованы с вашей личной кухни еще один кувшинчик туа и две порции фруктового салата, пробудет там еще, как минимум, час. Готова служить вашему высочеству.
Гвиэнт! Без особого удовольствия Кэноэ отметил, что любуется ею. Коротенькая юбочка открывает стройные ножки чуть ли не на всю длину. Ясные серо-зеленые глаза задорно выглядывают из-под челочки, светлые волосы, небрежно перехваченные лентой, струятся по плечам, тонкий стан грациозно изогнулся в поклоне. А расстегнутый ровно на одну пуговку больше, чем следует, форменный жакет Управления Двора демонстрирует чуть ли не во всех подробностях небольшие красивые груди. Бюстгальтер Гвиэнт, похоже, не носит принципиально, да и жаль, наверное, такую красоту прятать.
– Благодарю вас, Гвиэнт, – нейтрально сказал Кэноэ, отводя взгляд.
Он надеялся, что его голос, и в самом деле, звучит ровно и безэмоционально.
– Вы можете называть меня Гвен, ваше высочество, – Гвиэнт, наконец, выпрямилась, сверкнув своими притягивающими очами. – У вас не будет ко мне каких-либо поручений?
– А что вам можно поручить? – не удержался от язвительного вопроса Кэноэ. – Извините, Гвиэнт, но я достаточно хорошо осведомлен о вашей основной работе.
– А разве это помеха, ваше высочество? – чарующе улыбнулась Гвиэнт. – Я получила всю необходимую подготовку, позволяющую мне выполнять обязанности вашего четвертого секретаря. А кроме всего прочего, я могу заботиться о вашей безопасности или скрашивать ваше одиночество. Как сейчас, например. Разве это плохо?
– Я не говорил, что это плохо, – сухо сказал Кэноэ, добавив в голос нотку неодобрения. Намек Гвиэнт на скрашивание одиночества ему не понравился.
– Однако вы так подумали, ваше высочество, – Гвиэнт снова поклонилась, демонстрируя все достоинства своей фигуры. – Прошу прощения, если вы посчитали мое обращение к вам слишком навязчивым. Я решила, что в длительном полете, который нам предстоит, мы должны лучше узнать друг друга, ваше высочество. Если я не права, готова понести наказание.
Все эти слова были произнесены покаянным тоном и с покорно склоненной головой, но Кэноэ не оставляло впечатление, что проклятая девчонка продолжает с ним играть. Он чувствовал замешательство, не зная, что говорить, и как реагировать. Гвиэнт явно провоцировала его, а он никак не мог найти нужный тон. Конечно, он отлично понимал, что она имеет в виду, но этот вариант он для себя полностью и окончательно исключил. Оставалось только играть роль верного мужа.
– Мне кажется, любое наказание для вас станет, скорее, поощрением, – наконец, неуклюже сказал он, чтобы покончить с затянувшейся паузой. – Боюсь, я начинаю узнавать вас не с самой лучшей стороны.
– Тогда вам нужно продолжить, ваше высочество, – Гвиэнт, выпрямившись, снова кокетливо стрельнула в него своими озорными глазами. – На самом деле, я вовсе не такая страшная, как кажусь поначалу. Я, например, почти не кусаюсь. Даже любя.
– Я рад за вас, – высокомерно наклонил голову Кэноэ. – Однако, я полагаю, детальный разговор о ваших достоинствах можно будет отложить на будущее. А пока, спокойной ночи, Гвиэнт. Желаю вам не слишком скучать во время вашего долгого одинокого дежурства.
Не оглядываясь, Кэноэ гордо распахнул двери, ведущие в его покои, и услышал за спиной веселый смех Гвиэнт.
– Спокойной ночи, ваше высочество! Пусть вам приснятся приятные сны! И зовите меня Гвен! Я уверена, вы ко мне еще привыкните!
Не говоря ни слова, Кэноэ захлопнул за собой дверь. Богатый событиями день подходил к концу, оставляя после себя усталость и чувство легкого раздражения. Не зря говорят, что лучше всего запоминается последнее слово, которое сегодня осталось, что и говорить, не за ним. Он мог бы быть доволен всеми проведенными за день беседами, но вот словесный поединок с Гвиэнт (или все-таки Гвен?!) закончился, увы, отнюдь не в его пользу.
Ничего, полет впереди долгий, и ему, наверняка, еще не раз представится возможность сравнять счет.
