Я победил. Победил еще и потому, что наконец достиг оконечности Лоретага.
Последующие дни показались мне сущим адом. Я очутился на равнине, переполненной всяческой нечистью. Сиреневое плато с его ломтиками и многоногими по сравнению с этим местом было почти курортом. Там твари действовали, повинуясь злобному инстинкту. Он владычествовал и на равнине, но только здесь его подкрепляла некая организованность. Здешние твари преследовали одну единственную цель — уничтожить чужака, осмелившегося вторгнуться в их владения. Вся злоба этого мира была направлена исключительно против меня, и приходилось напрягать все силы, чтоб устоять в этой борьбе.
Если взглянуть на равнину сверху, она могла показаться самым ласковым местом на дрянной планетке — мягкая зелень травы и мха, переплетенная синими и красными стеблями лианоподобных растений. Но стоило мне ступить на этот изумрудный ковер, как кажущееся благодушие взорвалось всплеском невиданной ярости. Меня атаковали со всех сторон, не считаясь ни с какими потерями. Атаковали растения, мелкие, едва, различимые существа, которые брызгали на кожу парализующим ядом, свернувшиеся дугой псевдорептилии, громадные монстры, чьи увенчанные наростами конечности напоминали боевые дубины дикарей. И не было ни мгновения на передышку. Я рубил мечом, кидал дезинтегрирующие волны, сжигал органическую плоть фотонными пучками. Я превратился в орудие уничтожения, истребляющее все живое. За моей спиной тянулась мертвая полоса, покрытая изуродованной плотью.
В течение всего этого времени я ни разу не спал. Ночных тварей здесь не было, и сражение с обитателями равнины продолжалось и в темноте. Я воспламенял деревья и шел, освещаемый бликами пожаров. Этот мир был страшнее прежнего, но и он не смог совладать со мной.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Равнина сменилась ровным, похожим на огромный стол плато, и атаки тварей прекратились. И в тот же миг я почувствовал невероятную усталость. Резервы, поддерживавшие меня все эти дни, были полностью исчерпаны. Рухнув на колени, я подполз к небольшому бугорку, забился в складку отбрасываемой им тени и моментально уснул.
Во сне пришли кошмары. Я видел лица тех, кто остались на Земле. Лица дрожали, кривились и расползались, обращаясь в ужасные личины монстров. Вот промелькнул Командор с его вечно холодной маской. На смену ему явился Кеельсее. Он издевательски хохотал, дразня меня оттопыренным пальцем. Он был вправе так поступать. Ведь он победил. Победил в очередной раз. Такие, как Кеельсее, не проигрывают. Затем объявились сразу двое — Юльм и Гиптий. Лицо Юльма было в крови. Я понял, что он умер, но это не принесло мне радости, хотя я и желал его смерти. Я уважал Юльма, он был непревзойденно хорош в поединке, шрам на моей щеке — подтверждение этому. Гиптий, как обычно, был склонен пофилософствовать. Он что-то говорил, рот его маски подергивался, пока не расплылся в длинную зубастую щель, вдруг обернувшуюся пастью мурены. Хищная тварь цапнула меня за руку, фыркнула и исчезла. Затем пришла Леда. Я любовался ее лицом, безмятежно прекрасным. Голубые глаза излучали свет, а губы таили бездну наслаждения. Она звала меня на Альтаир, быть может, мне стоило принять это предложение. Расстаться со сверхсутью и стать послушным щенком капризной красотки. Но сколь велика ее сила! Кто же за ней стоит? Леда не ответила на мой безмолвный вопрос. Ее изображение исчезло, а на этом месте появилась неизвестная мне маска — прямой нос, резко очерченные, сильные скулы, высокий без единой морщины лоб. Губы маски были крепко сжаты, глаза закрыты. Выражение лица показалось мне смутно знакомым. Я внимательно присмотрелся и внезапно понял, что это мое лицо. Мое и в то же время чужое. От этого лица веяло такой грандиозной мощью, что я содрогнулся. Гигантская лавина холодной всесокрушающей силы. Губы маски чуть шевельнулись, а затем она открыла глаза. Я разглядел в них ответ на мучивший меня вопрос, но прочесть его не успел. Все расплылось, и я проснулся.
Плато заливали ослепительные яркие лучи солнца. Человек поспешно отвел глаза, дав им время привыкнуть к свету. Затем я поднялся. Мышцы еще ощущали усталость, но внутри меня клокотала сила. Зрентшианец был готов к дальнейшим испытаниям. Внезапно я почувствовал боль в руке. На коже чуть ниже локтя отчетливо виднелась цепочка зубов — две ровные дуги, словно кто-то пытался вырвать кусок мяса. Я собирался поразмыслить над тем, почему безмолвствовал Контроль, но вспомнил мурену-Гиптия, посетившую меня во сне. Вне всякого сомнения, след на моей руке — ее зубов дело. Если случится так, что к тварям Кутгара прибавятся порождения моих снов, мне придется туго. Усмехнувшись этой мысли, я стал озираться по сторонам в поисках меча. Но его не было. Не веря глазам, я искал еще и еще. Все тщетно. Меч исчез. Теперь человек был безоружен. Зрентшианец безразлично пожал плечами и двинулся в путь.
Если равнина была сосредоточением зла, то местность, в которой я очутился, олицетворяла равнодушие. Здесь не было ни единого существа, представляющего опасность. Здесь вообще не было ни одного существа. Лишь бесконечная равнина, покрытая чем-то вроде битума. Сначала я обрадовался возможности отдохнуть от тварей, но вскоре заскучал. Что ни говори, твари поддерживали жизненный тонус, не позволяя расслабиться. Плато навевало тоску. Я мерял его шагами, потом поднялся в воздух, а устав смещать плоскости, вновь опустился вниз. Когда вдалеке показалась зеленая полоса, я почти обрадовался. Как хорошо вновь оказаться в наполненном яростью лесу. Однако мои ожидания не оправдались.
За плато действительно тянулся лес — заросли самых причудливых форм, но он был совершенно безобиден. Здесь не было ни ломтиков, ни шарообразных змей, ни даже серых леопардов. Вместо них прыгали какие-то безобидные зверюшки, не проявлявшие признаков агрессивности, на деревьях сидели причудливые твари, пестрой окраской напоминавшие птиц, в воздухе трепетали мотыльки с перепончатыми крыльями. Здесь было с избытком воды, чистой и прохладной, а трава не жгла кислотой.
Я с недоверием отнесся к этому раю. Подобное место было слишком необычно для Кутгара. Я ждал от этого пряничного мирка какой-нибудь пакости. Но все было тихо, Контроль не подавал признаков жизни, постепенно я успокоился. Я наслаждался водой и крикливыми трелями местных пташек. И в то же время я чувствовал приближение чего-то необычного.
Передохнув, я принялся изучать лес. Он оказался огромным, гораздо большим, чем показалось вначале. Заросли деревьев чередовались с лужайками, порой встречались странные, серого цвета холмы. На их мертвой поверхности не росло ни одного растения, твари обходили подобные места стороной. Я не поленился понаблюдать за одним из этих холмов. Ждать пришлось недолго. Поверхность холма вспучилась, и из него вырос вихрь. Я ждал, что он двинется напролом, пожирая заросли. Однако вихрь не стал причинять урон лесу. Трансформировавшись в светящийся шар, он поднялся в воздух и направился в сторону Лоретага. Вместе с ним в небе плыли еще несколько подобных шаров. В вихрях определенно чувствовалась разумная направленная сила, но мне это ничего не давало, и я продолжал поиски.
