Да, об этом я как-то не подумал. Но что есть ее жизнь? Слезинка в бесконечной вечности. Она не стоила того, чтобы расстаться со сверхсутью. Человек и зрентшианец были едины в этом. Видя мое колебание, девушка тихо прошептала:
— Я люблю тебя.
Я воспринял эти, повторенные вновь слова спокойно. Они были лживы, а даже если и нет, их следовало считать лживыми.
— Я ничего не могу поделать, — упрямо сказал я.
— Но ведь ты был счастлив, когда я поцеловала тебя! — закричала тогда Леда.
— Возможно, — хрипло хмыкнул человек и не удержался от гадкой пошлости. — Я давно не щупал женской попки!
Зрентшианец молча поаплодировал.
В это мгновение твари двинулись в решительную атаку, последнюю атаку.
— Прощай, — сказал я, с удовлетворением отметив, что сердце бьется спокойно. Контроль безмолвствовал. — Привет Земле!
— Ты не умрешь! — звонко воскликнула она и заглянула в мою душу блестящими глазами.
— Еще как умру! — беззвучно пробормотал человек, а зрентшианец напыщенно воскликнул:
— Что можешь сделать ты, ничтожный клон, бессильный, подобно убогому человечку!
— Могу!
Она засмеялась и зажгла солнце.
Признаюсь, это был эффектный ход. Зрентшианец сразу понял и оценил это. А человек, разинув рот, взирал на то, как в небе возник огромный раскаленный диск, и ночные твари, корчась, умирают у его ног. Они были чудовищны, ужасны, неописуемы. Они исчезли, словно кошмар, и вскоре казалось, что их вообще не было. Но они были. Об этом напоминали глубокие царапины, оставленные тварями на шлеме и бронедоспехе, кровь, запекшаяся на руках и ногах.
Горело солнце.
Я все понял.
— Ты не клон!
Оттолкнув Леду, я поднял меч.
— Даже не пытайся! — Девушка предостерегающе подняла руку. — Ты не сможешь убить меня. Я сильнее. Если я уйду, погаснет солнце — зрентшианец должен понимать это. А кроме того, твое сердце несвободно от любви ко мне — человек боится признаться в этом.
— Тварь! — выдавил я, бессильно, опуская клинок.
— Твари ушли. — Леда улыбнулась, словно вопрошая: разве я похожа на тварь? Нет, она не была похожа. Но она была ею, ослепительно красивой тварью. Ослепительно красивой даже в комбинезоне, залитом слизью и моей кровью, с растрепанными волосами, измазанным лицом. Она была великолепна. И она зажгла солнце.
— Однако ты сильнее, чем я полагал, — выдавил я. — Поделись секретом.
Леда сжала губки и покачала головой.
— Наш уговор в силе. Я могу вернуть тебя на Землю. Прямо сейчас. А могу взять с собой.
— Куда?
— На Альтаир. Там моя искусственная база.
— В качестве котенка?
— В качестве того, кем ты был для меня этой ночью.
— Не говори: был, ночь еще не закончилась, — машинально заметил я. — Лишенный сверхсути, я не буду прежним Русием.
— Как раз наоборот. Ты будешь прежним. Таким, которого я любила.
— Слова. — Я усмехнулся и тут же стер улыбку рукой. — Ты никогда не любила меня.
— А ты?
Я почувствовал, что мой ответ чрезвычайно важен для нее. Зрентшианцу хотелось быть циничным, человек не пожелал лгать.
— Да. — Я сказал правду. Глаза Леды лучисто засверкали. Я быстро прибавил: — Но это было давно.
Прекрасные губы дрогнули.
— Спасибо, — шепнула она. — Спасибо. Пойдем со мной.
— Никогда!
— Гордец, — девушка хмыкнула. — И глупец! Тогда прощай. Я дарю тебе солнце!
Я не успел вымолвить и слова, как она исчезла, растворившись в воздухе. Эффект ухода. Я умел делать это, но не слишком хорошо, да и то, имея портативный телепортатор. Командор исполнял подобный трюк с помощью концентрации. Чтобы произвести уход, ему требовалось немало времени. Леда проделала это мгновенно.
Она ушла, оставив мне солнце.
Проклятое солнце!
Медленно передвигая ноги, я брел по черному песку. Лоретаг был бесконечен. Я шел уже четвертый день, а его серая гладь все так же тянулась по левую от меня руку. Менялся лишь ландшафт. Плато закончилось, уступив зеленой долине. Она была невелика, но отняла у меня два дня — столь трудным оказалось пересечь это место, кишащее злобными существами. Зрентшианец был смертельно утомлен схваткой с ночными тварями, человеку приходилось рассчитывать лишь на свои силы. Я изрубил бессчетное количество летающей, ползающей и бегающей нечисти. Мой меч совершенно затупился, руки были в волдырях ожогов. В довершение какая-то тварь тяпнула меня за руку, влив в кровь солидную порцию яда. Тело воспламенилось, стало чужим и стонало, пульсируя болезненными толчками. Кровь поднималась от щиколоток и запястий к сердцу и сдавливала его горячими объятиями. Руки и ноги холодели, грудь разрывало острыми крючками боли. В голове роились призрачные видения. Мне чудилось, что я очутился на Земле, в своем замке, а рядом стоят Гумий и Тента.
Первого я желал убить, второй дать жизнь. Я махал мечом, пытаясь сразить предателя, но он ловко ускользал от моих ударов и издевательски хохотал. Его смех раздирал мне уши подобно острым зубьям пилы. Вот Гумий выхватил меч и замахнулся на Тенту. Издав страшный крик, я бросился вперед. Вокруг все выло. Вой погибающей плоти.
Человек умирал, и зрентшианцу пришлось вмешаться. Он разгадал формулу яда и обезвредил его. Процесс этот занял немало времени, в течение которого я сидел на скале и беспомощно хватал ртом ускользающий воздух. Хорошо еще, что у зрентшианца достало сил на то, чтобы соорудить защитный конус. Когда человек очнулся и вновь обрел способность действовать, он обнаружил, что зрентшианец, исполнив свой долг, исчез. Человек вздохнул и потащился вперед. О, как ему хотелось взмыть в воздух и дать отдых избитым ногам. Но зрентшианец игнорировал это желание, хотя небо было совершенно чисто и безопасно. Он размышлял.
Долина сменилась лишайниковыми пустошами, а затем началась пустыня. Черный песок. Он тихо шуршал под ногами и мгновенно зализывал нанесенные ему раны. Песчинка сцеплялась с песчинкой, тоненькие струйки сползали, шевелясь, словно живые. Следы моих сапог исчезали. Вместе с ними исчезала и память обо мне. Песок забвения. Пустыня была безжизненна, словно Лоретаг. Я понял, что она губительна для всего живого, и облегченно вздохнул, когда впереди замаячили скалы.
Ноги сразу пошли веселее. Я даже стал насвистывать какую-то смутно памятную мелодию. Когда же до заветной цели осталось всего несколько десятков шагов, внезапно появились вихри. Их было шесть — темно-серых, с багровой сердцевиной, угрожающих. Они выросли из-за Лоретага и теперь направлялись в мою сторону. Опасаясь быть застигнутым в пустыне, я бросился к скалам. Каменные глыбы казались хоть каким-то прикрытием.
