Некоторые говорят, я должен был заключить его в тюрьму на «Сенаре» за оскорбление, а позже использовать как заложника в переговорах с «Алсом». Но вряд ли такой ход возымел бы действие, он противоречит природе алсиан. Каждый заботится только о себе, никого не волнует потеря товарища. Может, мне все же и следовало задержать его. Знай я тогда все наперед, незамедлительно так и поступил бы, избавив всех от больших неприятностей.
Больших неприятностей, именно так.
В нашем мире мало разнообразия. В основном соляная пустыня с несколькими одиночными скалами и единственными на всей территории настоящими горами (Себастийскими), закрывающими нас от ветра. Есть три маленьких моря. Перед отлетом с Земли мы получили спектрографические данные, согласно которым Соль изобиловала водой, но приборы ошибались. Жидкость обещала в конце концов заменить собой деньги, что противоречит всему нашему жизненному опыту. Но лишения заставят изменить все, даже привычки.
Трудно сказать, были ли наши сведения неверны или же за пятьдесят лет запасы воды по каким-то причинам резко сократились. Я слышал истории о фальсификации данных правительством, которое не хотело отменять наш полет. Всякое бывает. Жизнь здесь научила меня не возмущаться, хотя я и до путешествия не нервничал по пустякам. И в запустении можно найти прекрасное.
А наш мир оказался образцом красоты. Серебряно-соляной драгоценный камень божественного творения. Дымка, лениво вьющаяся перед зеркалом в три часа утра. Даже если вы знаете, что она токсична и опасна для здоровья, даже если уже очень поздно и вы сильно устали, даже если вы умираете от слабости после длинного разговора — все равно вас внезапно поразит эта исключительная красота. Так человек смотрит на то, как утекает из его жил кровь, и любуется солнечным лучом, сияющим в совершенстве блестящего красного озерка. Такова зеленая клаустрофобия земных оазисов, стоячая вода и тяжелый влажный воздух, жужжащие насекомые и пот — это отвратительно и одновременно прекрасно, как символ плодородия.
Такова широта пустыни, сверкающей на солнце, которое иссушает и убивает тебя. Пустота и одиночество. Все это и есть красота.
Мое мнение расходится с мечтаниями молодого поколения. Они спешат изменить мир, оживить растениями его мертвый лик. Это благородное желание, но я умру прежде, чем оно исполнится — если исполнится вообще, — и даже рад этому. И поймите меня правильно. Ведь может так случиться, что человек, оказавшись на чужой планете и увидев на ней белую пустыню до горизонта, в первый раз почувствует себя дома.
Мы появились на орбите — огромная процессия странных кораблей с другой звезды. Мы праздновали прибытие три дня и три ночи, и в разгар веселья люди не выдерживали, брали шаттлы и спускались на поверхность, чтобы танцевать на берегу Арадийского моря, в клубах соли, с масками на лицах. Они возвращались с воспаленными от хлора глазами, и тем не менее им завидовали. Я сам летал вниз и бродил там полтора часа в респираторе и защитных очках — от лениво текущей воды к высочайшему пику горной цепи. Шел к светлому востоку нового дня, к радуге солнца в утреннем воздухе.
Нетерпение толкнуло экипаж «Алса» раньше всех кораблей сесть у берега моря. Здесь лежал мир, выбравший нас. У этой планеты никогда не было луны, мы — то есть наш флот — привезли ей сразу три. Комета, в сущности, та же луна, потерявшая немного своей плоти из-за двенадцати углублений для креплений — словно двенадцать ссадин. Она оборачивалась вокруг планеты, и иногда утром можно было мельком увидеть сияющий шар, парящий низко в небе. Еще на орбите плавали якорь и глыба атомарного кислорода.
Три луны.
На Соли почти не существовало жизни — то есть никакой биологически активной, только некоторые виды растений либо скрывались в горах, либо инертно плавали в озерах. Через какое-то время мы взялись за решение первоочередных задач: удаление хлора из воздуха и наполнение атмосферы кислородом, вычленение воды и введение новых элементов. Мы принесли собственную жизнь, адаптировали ее и начали колонизацию. Мы принесли наш мир. Добавили душу, самое ценное творение Бога.
Мы, духи Адама.
Творения утренней и вечерней звезд. Мы спустились с неба в огне, балансируя на копье окисленной ракеты, медленно коснулись земли. Шаттл, наполненный материей и душой.
История Соли начинается со дня приземления, но многие из нас побывали на планете до того, как «Сенар» опустился на поверхность своего нового дома. В первые месяцы после прибытия, когда мы еще находились на орбите, у меня появилось очень много дел. Задача, стоявшая перед нами, казалась непосильной, но именно такие недостижимые цели и позволяют людям проявить свою силу. Человечество всегда будет отвечать на вызов истории и преодолевать препятствия — с уверенностью в том, что Правда и Бог на его стороне.
Планета оказалась не такой гостеприимной, как мы рассчитывали. Наши предварительные данные обещали большое количество воды. Это типичная проблема звездной колонизации, и если вы или ваши дети собираетесь поймать комету и полететь к иным мирам, помните — все данные, полученные до полета, заведомо устарели. Информация пробивалась к нам двадцать лет, и прошло еще сорок, пока мы добирались к Соли.
Мораль: будь готов приспосабливаться.
Вы должны играть по нотам, написанным Богом, играть с листа, если понадобится. Неужели вы думаете, что кому-то позволят мычать и бормотать на суде перед ликом Творца после смерти? Нет, вы должны пропеть о своей жизни, о том, как исполнили моральный долг. Вы должны превратить свою жизнь в музыку, в хвалебный гимн Богу. Соль была нашей симфонией.
Недостаток влаги не представлял большой проблемы. На планете есть три источника воды, и хотя они содержат неимоверное количество соли, их легко опреснить. Конечно, озера не глубоки, не широки, но они есть… и были больше, чем сейчас, в день нашего приезда. Более того, мы привезли с собой огромный шар замороженной воды в виде кометы, протащившей нас к этому миру. Какую-то часть глыбы уже использовали, но оставалось еще несколько сотен тысяч тонн. Во внутренней системе космическая активность низкая, но как только ситуация обострится, всегда можно снарядить экспедицию на отдаленные орбиты, чтобы подобрать один из огромного количества летающих там ледяных осколков.
Итак, меня не сильно беспокоил недостаток воды в нашем новом мире. Именно так говорил я тогда, как будто планета была домом, а вода — всего лишь трубами, которые надо установить; такая трактовка поднимает моральный дух.
