Стивен Джонсон сразу же рявкнул:
- Сядь! Мал еще с девками один на один выходить!
Дилан Маккей, понурив голову, медленно опустился на стул и замер с выражением смертельной обиды на лице. Брэд сочувственно посмотрел на парня и задумчиво проговорил:
- Громилу надо задержать обязательно. А один человек, даже профессионал, стопроцентной вероятности успеха обеспечить не может...
Джонсон досадливо крякнул - Брэд Гаррет был прав! - угрюмо посопел и неохотно кивнул Дилану:
- Ладно, давай, дуй в студгородок...
- Есть! - отозвался радостным воплем молодой детектив. Брэд только улыбнулся. Джонсон сморщился:
- Но смотри, чтоб вернулся без царапины! - И укоризненно посмотрел на Брэда. - Если что случится, мне его мать голову снимет...
- Все будет хорошо, мистер Джонсон, - поспешил успокоить его Брэд.
И тут раздался телефонный звонок. Дилан, в спешном порядке надевавший пиджак, замер с поднятой рукой, наполовину просунутой в рукав. Джонсон снял трубку.
- Да. Узнал тебя, Роббинс. Докладывай...
Начальник Службы детективов молча слушал доклад невидимого сотрудника, и его лицо то хмурилось, то расплывалось в невольной улыбке. - Ну и бред... Но, похоже, это Пакостник. И где сейчас профессор? Давай за ним, уважительно поговори и попробуй точно определить, чип в нем работает или это просто недоразумение. Если первое - задержать и доставить сюда. Все.
Джонсон положил трубку и сказал:
- В одном из корпусов университета - чрезвычайное происшествие. Около ста человек, все студенты, висят в воздухе над водой. И орут как резаные.
- Если это прикол, то прикол классный! - бегло оценил Дилан, натянул пиджак и вылетел за дверь. Ему было не до Пакостника.
А Рэндон и Брэд остались вдвоем, значительно глядя друг на друга.
Профессор Поплавский плотно прикрыл за собой тяжелую стальную дверь университетского бомбоубежища, и пыльная темнота огромного подземелья мгновенно подступила вплотную и молча окружила со всех сторон. Звуки извне пропали, и поначалу черная тишина казалась абсолютной. Профессор чутко прислушался, вытянув седое ухо в сторону анфилады залов, и уловил вдалеке шум воды в водопроводных трубах, а намного ближе, где-то слева, - гудение трансформаторных ящиков. Ага! Он удовлетворенно щелкнул пальцами и двинулся влево - наощупь вдоль стены. Почти сразу он наткнулся на ряд тумблеров, покрутил их, и залы подземелья залил неяркий желтый свет.
Бетонированный бункер со страшным рисунком оскаленного черепа и молнии на двери находился от профессора в трех шагах. Со всех сторон по полу и потолку к бункеру сходились и исчезали в стенных металлизированных отверстиях толстые черные жгуты электрических кабелей.
- То, что надо-надо-на-а-а-до! - нежно пропел профессор, достал из кармана аккуратно сложенный лист бумаги, а вместе с ним - большую отвертку и пассатижи с толстой изоляцией.
И скрылся в бункере.
Лет десять-пятнадцать назад, когда профессор Поплавский только начинал работать в университете, он счел своим долгом подробно ознакомиться со схемами электропитания всего комплекса зданий учебного городка. А это само собой привело и к знакомству с конструктивными особенностями построек. И Поплавский с удивлением открыл для себя, что второй корпус комплекса представляет собой совершенно новое и смелое в техническом плане сооружение. Он с увлечением изучил его чертежи.
Очевидно, что проект второго корпуса был экспериментальным, архитекторы и конструкторы здесь пытались решить задачу перепланировки здания "по заказу". То есть они хотели создать нечто такое, что могло бы менять этажность, структуру и объемы внутренних помещений по требованию момента.
И у них кое-что получилось. Весь первый этаж второго корпуса представлял собой бассейн, а на втором и третьих этажах располагались студенческие аудитории. И техническое оснащение и конструкция здания были таковы, что позволяли превратить весь корпус полностью в один полноценный стадион-бассейн, предназначенный для проведения крупных соревнований.
Для этого приводились в действие спецмеханизмы, и здание преобразовывалось в три этапа. Первый - перекрытия между первым и вторым и вторым и третьим этажами выдвигались наружу. Они образовывали по бокам корпуса пространные козырьки, настолько же ненужные, насколько и эффектно выглядевшие со стороны. Здание изнутри становилось полым, но не совсем. Полы коридоров траснформации не подвергались и оставались на месте. А столы и стулья в аудиториях, намертво привинченые к толстенным металлическим балкам, зависали над бассейном на месте исчезнувших перекрытий. На втором этапе балки втягивались одна в другую, ряды столов и стульев смещались к стенам и по специальным вертикальным направляющим опускались в подземелье. На третьем этапе из подвала им на смену выдвигались ступеньчатые конструкции трибун. Здание превращалось в водный стадион.
Конечно, техническое сооружение перепланировки было громоздким и неуклюжим, не говоря уже о баснословной дороговизне всего оборудования. Именно поэтому, видимо, данный проект воплотился только в виде второго корпуса университета, и подобные конструкции больше нигде не возводились. Но и руководство университета отнеслось к модерновым возможностям строения скептически и с опаской. Второй корпус превращался в бассейн только один раз, в день открытия комплекса. А после этого по приказу ректора все спецмеханизмы были отключены, и схема электропитания здания переделана так, что привести их в действие не специалисту было практически невозможно.
Но профессор Поплавский был как раз специалистом! Ксерокс чертежа схемы электроцепей он получил в архиве университета, а лаборантка Ирэн снабдила его простыми инструментами электрика по первому требованию.
Он провел в бункере всего лишь пятнадцать минут. А когда вышел оттуда, его лицо сияло ярче, чем все лампочки бомбоубежища, вместе взятые.
Когда профессор Поплавский поднимался на второй этаж второго корпуса, чтобы со звонком войти в адиторию к студентам второго потока, он пытался придать себе обычный сосредоточенный вид. Но не мог. Возбуждение от ожидания предстоящего представления заставляло его глупо пританцовывать на ходу и озорно насвистывать легкий мотивчик. Поплавский шел по лестнице и не обращал внимания на удивленные взгляды встречных студентов.
А потом вдруг понял, чего ему не хватало в настоящий момент. Ему не хватало прелюдии к спектаклю.
Он воровато оглянулся - вокруг никого не было! - открыл кейс, достал оттуда сэндвич с маслом и колбасой, снял верхний кусок хлеба, сунул его в карман, а остальное незаметно уронил на ступеньку лестницы.
