— Усек, — уныло сказал Примус. — А может, я в институт съезжу? Ну, с сотрудниками поговорю, личное дело полистаю.
— Воскресенье сегодня, — объяснил Нечаев. — Ты думаешь, тамошнее начальство по случаю кончины Медника на работу выйдет? В понедельник и поедешь, когда рабочий день будет.
Глава вторая
Нечаев как в воду глядел — в понедельник начальство проснулось.
Следственно-оперативную группу, выезжавшую на место преступления, собрали у заместителя областного прокурора Кураева. Поскольку подробностей никто не знал, начальство внимательно слушало следователя, докладывавшего обстоятельства дела. Молодому районному следователю не часто приходилось участвовать в таких посиделках, поэтому он был взволнован и докладывал обстоятельства дела так, словно доказывал какую-то математическую теорему у школьной доски. Кураев, постукивая карандашиком об стол, слушал его и кивал лобастой головой, а по глазам видно было, что занимает его в эти минуты совсем другое.
— Несмотря на мои требования, — сказал следователь в заключение, — работники уголовного розыска поквартирный обход так и не завершили.
И с вызовом посмотрел на Нечаева: что, съел?
Кураев недовольно посмотрел на начальника убойного отдела.
— Как же так? — сказал он. — Сергей Иванович…
— Товарищ не в курсе, — сказал Нечаев. — Он уехал, а мы там еще четыре часа корячились. Только два адреса не отработали, и то по уважительной причине — хозяев дома не было. А рапорт для следователя я уже написал, — и передал порозовевшему следователю рапорт о проделанной работе.
— Что же вы, Саша, — с упреком сказал Кураев. — Не разобрались до конца, а уже постукиваете на товарищей. Нехорошо. Вы должны с уголовным розыском в контакте работать. Характеристики из института на потерпевшего запросили?
— Запросил, — вздохнул следователь. — И с утра туда звонил. Он уже два месяца как у них не работает. Уволили по собственному желанию.
— Почему? — карандаш стукнул о стол.
— Выясняем, — вздохнул следователь и беспомощно глянул на Нечаева.
— Сегодня все выясним, — встрял Нечаев. — Я с утра своего оперуполномоченного в институт послал. Он и документы необходимые возьмет, и с людьми побеседует.
— Не торопитесь, — с упреком сказал заместитель областного прокурора.
— Так ведь выходные были, — Нечаев сказал это по инерции. — Институт не работал.
Слова эти пахли оправданием, а начальство оправдывающихся подчиненных не любит, это уже давно подмечено. Начальство любит заниматься демагогией. Заместитель прокурора прямым начальником Нечаева не был, но ведь служба такая, огребешь и от дальнего, поэтому Нечаев даже не удивился, когда Кураев сказал:
— А вот преступники у нас работают без выходных!
Ну, и какого черта он это сказал? У сотрудников убойного отдела с выходными тоже негусто. За последние два месяца у Нечаева выдался всего один выходной, да и выспаться не удавалось — жестко спать на кабинетных стульях, а на столе еще неудобнее.
— И какие соображения у нас есть?
Следователь встал. Ну, как же, главный организатор расследования преступлений! Нечаев внимательно ждал соображений следователя.
— Намечено несколько версий, — сказал он. — Возможно, что убийство совершено неизвестными лицами при их попытке ограбить квартиру гражданина Медника. Вторая версия: Медник был убит недоброжелателями на почве сложившихся неприязненных отношений. Третья версия…
— Погоди, не тарахти, Шурик, — недовольно сказал заместитель прокурора. — Какие здесь версии выдвинуть, я сам сказать могу. Ты лучше скажи, что именно говорит за возможность той или иной версии?
— Я только набросал общие версии, — еще гуще покраснел следователь. — А к какой из них надо более склоняться, покажет расследование.
— Ты присядь, — повелел Кураев. — Ты у нас сотрудник молодой, перспективный, тебе, как говаривал вождь мирового пролетариата, еще учиться и учиться. Не возражаешь, если мы сейчас старого зубра попытаем? Сергей Иванович, у тебя есть соображения?
Нечаев встал.
— Небольшие соображения есть, — сказал он. — Жрать у этого самого Медника нечего было, а на кухонном столе бутылочка коньяка стоимостью в половину моей месячной зарплаты, бастурма, колбаска сырокопченая, лимончик под коньяк. Я так полагаю, что все это гость принес. Сели они на кухне, выпили, добавили, само собой, у них научный диспут завязался, ну и закончился он победой более остро атакующей стороны. Там на стопках и на тарелках мы отпечатки пальцев нашли, мы их через нашу картотеку пропустим. Надежд, конечно, мало, что собутыльник у нас засветился — не тот контингент. Но чем черт не шутит! Полагаю, что нож этот принадлежит убиенному. Интеллигентные люди с собой такие ножи не таскают, за одно ношение его можно срок получить, думается, что он использовал подручные средства. Да и убийство, скорее всего, произошло спонтанно, не хотел наш неведомый злоумышленник своего оппонента жизни лишать.
— А на кровати труп как оказался? — качнул головой заместитель прокурора.
— Убийца и перенес, — сказал Нечаев.
— Что же, — вздохнул Кураев. — Надо и это отработать.
Положив карандаш на стол, он встал, заложил руки за спину и сделал несколько шагов по кабинету. Остановился и оглядел присутствующих:
— Как вы понимаете, — сказал он, — мне уже звонили. Руководство института взволновано, а если учесть, что наш потерпевший работал в бывшей обкомовской больнице, сами понимаете, общественный резонанс у этого убийства большой. Люди звонят, интересуются…
— Михаил Кальмаевич, — перебил прокурора Нечаев, — а в больнице покойный кем работал, если не секрет?
Кураев недовольно глянул в его сторону.
— Не секрет, — сказал он, — какие уж тут секреты! В гинекологическом отделении он работал, на профилактику женские органы ставил. Тебе это что-нибудь дает?
— Пока нет, — сказал Нечаев. — Общую картину проясняет. Становится ясным, какая общественность прокуратуру и милицию донимает.
— Тебе хаханьки, а прокурор области это убийство уже на контроль поставил, — сообщил Кураев. — Он даже сказал, чтобы я следователя на более опытного сменил, но я в Сашу верю. Справишься, Поцелуйко?
Что ж, доверие начальства, похоже, и в самом деле окрыляет! После таких слов следак даже убийство Кеннеди распутывать взялся бы. Ну-ну, вольному, как говорится, воля. Плохо, что сам Нечаев не мог уйти от расследования этого дела. По крайней мере, с полмесяца придется работать по делу вплотную, а дальше, как жизнь даст — если повезет, то убийство раскроется, не повезет, оно зависнет в «глухарях», останется нераскрытым, и за него будут шпынять каждый раз, когда надо будет найти недостатки в работе отдела по раскрытию умышленных убийств.
