— А теперь посмотрим, — сказал он мрачно.
Генри спустился по трапу.
— Эби скандалит, — сообщил он. — Требует, чтобы мы выходили с ним на связь каждые пять минут. Он хочет знать, насколько стар этот колодец.
— Я тоже хочу. — Крис потряс молотком. — Мы отковыряем небольшой камешек, и я им займусь. Поехали.
Они чуть было не проскочили мимо — издали колодец почти сливался с окружавшим его незатейливым пейзажем.
— Давай сначала посмотрим, насколько он глубок, — предложил Луден.
Прежде чем опустить ведро в колодец, он придирчиво проверил завязанный Генри узел. А затем — минута томительного ожидания, пока почти вся веревка не размоталась, и молчание марсианской пустыни было прервано отголоском всплеска, долетевшего из глубины.
Веревка была заранее размечена, следовательно, глубина колодца почти триста футов. Они подняли ведро, которое оказалось наполовину наполненным мутной, слегка маслянистой жидкостью.
— Генри, хочешь отвезти это назад и сделать анализ? — Крис протянул ведро своему спутнику.
Темное лицо Бердсана расплылось в ухмылке.
— Предоставляю тебе столь почетное право. Зачем формальности? Мы оба знаем, что здесь может быть.
— Конечно, но… порядок никто не отменял. Давай.
Они разыграли на пальцах, и Генри пришлось вернуться к кораблю. Со стороны удалявшийся марсоход выглядел более чем забавно: из окна торчала рука, держащая ведро, откуда через край выплескивалась жидкость.
Крис тем временем внимательно изучал колодец в поисках подходящего блока для образца. Камень напоминал кварц или какую-нибудь разновидность мрамора, но без характерных прожилок. Время, ветер и песок сделали свое дело, так что породу определить на глаз вряд ли удастся. Луден с силой ударил молотком по тому, что походило на трещину, затем еще и еще раз.
Молоток сломался. Не веря своим глазам, Луден вертел его, изучая исковерканную ручку и вмятины на металле. Чудеса, да и только! При подготовке экспедиции обсуждению, как правило, подлежал вес какого-либо инструмента для марсианского проекта, но никогда — его цена или качество. Стоимость такого молотка могла исчисляться десятками тысяч — в соответствии с прочностью и надежностью сплава. Значит…
Он наклонил голову вбок, пробуя на вкус странную идею.
— Гарри!
— Да?
— Что поделываешь?
— Только что зашел в шлюз. Дай мне пять минут: выяснить, что эта жидкость — азотная кислота.
— Хорошо, но окажи услугу. Кольцо при тебе?
— Алмазная подковка? Конечно.
— Привези его с собой, только держи вне скафандра. Вне, понял?
— Погоди-ка, Крис. Это очень ценное кольцо. Почему бы тебе не воспользоваться своим?
— Об этом я уже думал. Сейчас сниму скафандр и… Тьфу, шлем не расстегнуть.
— Все, понял! — В наушниках щелкнуло, и связь прервалась.
Луден сел на землю, прислонившись спиной к колодцу, и стал ждать. Рассеянный взгляд скользил по идеальным полумесяцам дюн, их идеальный порядок казался неестественным. Что-то должно было действовать на ветра, заставляя их дуть всегда в одном направлении, как земные пассаты. И эти дюны… должно быть, они ползут по пустыне, следуя за ветрами медленнее, чем улитки.
Солнце двигалось к горизонту. Вчера они совершили посадку незадолго до заката, поэтому Крис уже наблюдал, как внезапно пустыня превращается из розовой в полуночно-черную и как мало света дают Фобос и Деймос. Но до заката оставалось еще четыре часа.
Насколько стары эти камни за его спиной? Если его предположение — странная и глупая мысль — реально… Но Крис не пошел бы добровольцем в Марсианский проект, если бы не был наполовину романтиком.
Итак, если это настоящие алмазы, они, должно быть, ужасающе стары — раз их так обработал простой песок! Гораздо старше, чем пирамиды Египта и охраняющий их сфинкс. Возможно, раса, которая имела отношение к этому колодцу, потом исчезла — кстати, любимая тема писателей-фантастов…
— Алло, Крис?
— Слушаю.
— Это грязная азотная кислота, не слишком крепкая. В следующий раз ты мне сразу верь.
— Генри, нас сюда не для того прислали, чтобы мы гадали на кофейной гуще. Все догадки были сделаны и высказаны, когда строился наш корабль. Мы прибыли устанавливать факты, верно?
— До встречи через десять минут.
Взгляд Лудена снова заскользил по пустыне. Прошла секунда-другая, прежде чем он понял, что его глаза уловили некую странность… Одна из дюн имела явно неправильную форму: от полумесяца под тупым углом отходило ответвление. Надо же — груша среди яблонь!
У Криса было десять минут, да и дюна находилась недалеко.
Оказавшись возле дюны, он оглянулся. Отсюда колодец хорошо просматривался — вероятно, расстояние было короче, чем ему казалось вначале, в заблуждение ввела близость горизонта.
Что привело к искажению ее формы? Какой-нибудь торчащий из земли камень, недостаточно высокий, чтобы показаться из песка. Позже его можно будет нащупать сонаром — наверное, он находится под этим песчаным рукавом.
— Крис! Где ты, черт возьми? Крис!
Луден подпрыгнул от неожиданности. Он совсем забыл про Генри. Быстро тот, однако, вернулся, неужели десять минут уже истекли?
— Посмотри на юг от колодца и увидишь меня.
— Почему ты не там, где тебя оставили, идиот? Я уже решил, что тебя похоронила песчаная буря.
— Прости, Гарри. Меня тут кое-что заинтересовало. — Крис забрался на песчаное щупальце. — Попробуй царапнуть по блокам кольцом.
— Очень странная мысль, — рассмеялся Бердсан.
— Попробуй.
Луден почувствовал дуновение ветра, глянул вниз, на песок, попытавшись вообразить препятствие, которое остановило его здесь. Что-то не обязательно очень большое — на наветренной стороне, в начале дуги, здесь.
— Крис, я царапнул. Да, след остался. Так что алмаз его, безусловно, берет. Опа! А, черт! Крис, ты покойник. Только смерть может спасти тебя от моей мести!
— Что случилось?
— Мой алмаз! Он безнадежно испорчен.
— Успокойся. Сможешь его заменить миллион раз, если привезешь на землю хоть один кирпич из колодца.
— Да, это правда. Но, чтобы его вырезать, нам понадобится лазер. Кстати, возможно, они использовали алмазную пыль в качестве цемента.
— Генри, окажи услугу. Принеси…
— Последняя услуга мне стоила дорогого кольца.
— Пригони сюда марсоход. Хочу заняться раскопками.
— Еду.
Через минуту машина остановилась рядом с дюной. Бердсан улыбался — значит, царапины на его кольце не испортили, в свою очередь, его настроение.
