К ее удивлению, Рувим открыл глаза и наградил ее недовольным, но вполне ясным взглядом.
– Чего носишься? – приподнимаясь на локтях и вырываясь из ее хватки, спросил он. – Чего тебе?
Она отпустила его, и он вновь упал на подушки.
– Вы пили воду из-под крана, – констатировала она. – Я проверила, вы выпили стакан отравленной воды. Скоро вы умрете, так что лучше заплатите за сегодняшний день прямо сейчас.
– Дурная девчонка, – отмахнулся от нее Рувим. – Я не собираюсь умирать. Я ничего не пил.
– Пили, – настаивала Маль. – Мокрый кран и такой же стакан. В раковине еще не высохли капли. А бутылки сухие.
– Тебе показалось, – опустив веки и сдвинув мохнатые брови, отрезал он.
– Я не идиотка, и мне никогда ничего просто так не кажется. Если собрались отравиться, то…
Бледно-голубые выцветшие глаза открылись и воззрились на нее с затаенной злостью. Позже, вспоминая этот момент, Маль поняла, что рисковала гораздо сильнее, чем могла представить. Но ей повезло, и, рассуждая, как лучше с ней поступить, Рувим сделал выбор в пользу жизни.
Убить человека ничего не стоило. Он мог плеснуть ей в лицо отравленной водой, когда она меньше всего бы этого ожидала. Один случайный глоток, и жизнь для нее была бы окончена. Однако что-то подтолкнуло его заговорить, а не затаиться со своими темными планами.
– А ведешь себя как идиотка, – наконец, сказал он. – Слезь с моей кровати немедленно.
Маль послушно поднялась и застыла рядом, не собираясь уходить. Рувим уселся и поправил воротник рубашки. Умирать он не собирался, и это было самым удивительным.
– Наблюдательная. Я просил Фица привести кого попроще, но ты, видно, и его надурила со своей напускной кротостью, – ухмыльнулся он. – И что же ты будешь делать?
– Еще не знаю, – ответила она. – Для начала было бы неплохо узнать, зачем вы отравились, а потом выйти отсюда живой и невредимой.
Рувим кивнул.
– Я не отравился. Как видишь, вполне жив и здоров. Разве такое может быть, если выпить отравленной воды?
– Разумеется, нет.
– Значит я, разумеется, должен умереть?
– Наверняка.
– А я не умираю. Так что я не пил ту воду.
Ощутив, что она подошла слишком близко к запретному и уже занесла ногу за красную черту, Маль сделала шаг назад.
– Хорошо. Я ошиблась.
Не дожидаясь, пока Рувим скажет еще что-нибудь, она вышла из комнаты и вернулась на кухню.
Вечером она встретилась с Фицем, чтобы получить оплаченную заранее Рувимом воду и заодно поделиться тем, что ей удалось увидеть.
Фиц ждал от нее новостей каждый вечер, но до сего момента она всегда приходила пустой и разочаровывала его. Сегодня она, наконец, могла рассказать хоть что-то.
Он ждал ее на прежнем месте.
– Воду потом, – обходясь без приветствия, сказала она. – Сколько у тебя времени?
– А есть что-то интересное?
– Я могу рассказать позже, когда закончится моя неделя.
– Ну, уж нет, выкладывай сейчас.
Фиц даже облизнулся в предвкушении.
– Учти, об этом никому нельзя говорить, – предупредила его она. – И ты ничем не должен показывать то, что знаешь.
– Я не тупой.
Маль рассмеялась, а потом, максимально сокращая историю, рассказала ему то, что выяснила и заметила. Она упомянула о том, что Рувим притворился, будто ничего не было, а также отметила, что в какой-то момент он был готов броситься на нее с кулаками.
От таких разговоров у Фица загорелись глаза. Наконец-то они нашли что-то стоящее! Старец пил ядовитую воду и не умер. Чем же такое можно объяснить?
– Ты опасная женщина, – посмеиваясь, заключил он. – Очень опасная. Правда, простоватая.
– По крайней мере, я не зря все это время там сидела. Он знает гораздо больше, чем мы можем представить. Если честно, я сейчас такого надумала, что голова кругом.
Шестой и седьмой день прошли без особых происшествий, и Маль закончила работу. За это время они с Фицем значительно сблизились и стали общаться свободнее, хотя свой дом она ему так и не показала. Она искала другую работу, поскольку денег, выплаченных Рувимом, не могло хватить надолго. У нее был примерно месяц, но Маль торопилась, поскольку беспокоилась о дочери.
Поиски работы захватили ее с головой, и она на какое-то время прекратила видеться с Фицем. Поэтому, когда в один из вечеров в ее дверь раздался настойчивый стук, за которым в комнату вошли Син и Фиц, Маль застыла от неожиданности. Она все еще держала край двери, когда они по-хозяйски ввалились внутрь.
– Прости, он очень просил показать, где ты живешь, – виновато глядя на нее, начала оправдываться Син. – У него какие-то важные дела.
Маль вздохнула и, ничего не говоря, провела их на кухню. Хельга, игравшая в комнате, удивленно застыла на своем месте, глядя на незнакомцев широко раскрытыми глазами. Она уже видела Син, но та встреча была короткой и не очень яркой.
– Мамочка сейчас должна поговорить с этими людьми, – поцеловав ее в макушку, объяснила Маль. – Посидишь одна?
Хельга кивнула.
Закрыв дверь и рассадив гостей, она уперла руки в бока и потребовала:
– Фиц, немедленно выкладывай, что у тебя за дело. И если оно будет недостаточно важным, то я выброшу тебя из окна.
Угрожать дважды не пришлось.
– Наш общий знакомый хочет снова видеть тебя, – радостно сообщил он.
– Он что снова хочет заболеть? – без особого энтузиазма поинтересовалась Маль, которая помнила, что предыдущий опыт работы с Рувимом был не очень приятным.
– Нет, на сей раз, он просит, чтобы я привел тебя в лабораторию. Понимаешь? Он хочет, чтобы ты помогала ему там.
– Серьезно?
Предложение было удивительным и оттого не очень правдоподобным.
– Разве я стал бы шутить, зная о том, как серьезно ты к этому относишься?
Син сидела неподвижно и ничего не говорила, но Маль уже поняла, что ей обо всем известно. Очевидно, Фиц уже успел просветить ее касательно всех их предыдущих дел.
– И сколько еще людей об этом знает? – спросила она, глядя на него с явным осуждением. – Говори честно.
– Только мы. Ты потерялась, и я начал искать тебя, а свой дом ты мне так и не показала. Я нашел Син и изгрыз ее всего за один день до такой степени, что она сдалась и согласилась привести меня сюда. Хотя, я просто думаю, что она тоже очень хочет, чтобы в лаборатории оказался наш человек.
Маль даже всплеснула руками:
– Наш человек? У нас что – партизанская группировка?
Син захихикала, что было совершенно не к месту, учитывая хмурое настроение хозяйки квартиры.
Фиц выпрямился и уже серьезно ответил:
– Нужно с чего-то начинать.
– Мне не нужна никакая революция, я просто хочу, чтобы мой ребенок жил хорошо или хотя бы относительно сносно.
