Мерзавцы!
Ну а в третий раз меня уже при выписке ограбили. Выпустили без гроша в кармане и всего в долгах. За лечение насчитали шесть тысяч монет - это же ума лишиться! Даже пуговицу на рубашке, ими же, наверняка, и оторванную - и ту в счет включили! И не проверишь, и не придерешься...
Спокойнее, говоришь? Да я полгода спокойным был, полгода! Совершенно спокойным. Пока тебя вот сегодня не встретил.
Конечно, все мои документы пришлось оставить в госпитале в качестве залога. Они мне взамен удостоверение выдали. Тут тех, кто с такими удостоверениями, и за людей не считают. Пришлось с ним, конечно, в полицию идти, регистрироваться. Ловко у них тут все обставлено - одни грабят, а другие это в законную форму облекают. Да знал я об этом, конечно же знал! Пойми ты, мне же выговориться надо! Я же с тех пор, как мы с тобой расстались, ни с кем поговорить по-человечески не мог. Я выговорюсь и успокоюсь, только ты мне не мешай.
Мне в полиции все-все про законы здешние порассказали. И об ответственности за неуплату долга в установленный срок, и о запрете на выезд, и об ограничении в правах. Законы у них тут на все, оказывается, есть. Такие законы, что человека сами-собой на преступление толкают. Потому что деваться-то некуда. Или нарушай закон, или помирай. А когда я заикнулся о том, что неплохо бы выяснить, куда же все мои деньги пропали, полицейские мне посоветовали нанять адвоката. Они, мол, такими делами не занимаются. Вернее, мне сказали, что подобные вопросы не в их компетенции, что их дело - следить за соблюдением порядка, а если я имею какие-то претензии к госпиталю, то мне следует обратиться в суд. Сержантик такой сказал.
Вот так я тут и остался: один, без денег, весь в долгах и с двумя только нитями - Герри и Кеммелом. Донесение о случившемся я, конечно, отправил при первой же возможности, ну а на помощь, ты сам знаешь, рассчитывать было нечего. Надо было как-то определиться и действовать самостоятельно. С момента твоего вылета к Кеммелу прошло уже с полгода, ты так и не объявился, и я решил, что Кеммела пока следует избегать. Значит, оставался только Герри.
Назад, назад поворачивай! Быстрее, Карл! По-моему, он нас не заметил. Иначе увязался бы. А может, это тоже кто из нарушителей был? Надо же такое невезение - именно сегодня день солнечный! Слушай, давай южнее возьмем для гарантии. До Хинковых холмов долетим, а там и повернем. А то, знаешь, не может же без конца везти.
Значит, оставался мне один путь - попытаться через Герри на место выйти. Я ведь не знал, что у вас там с Кеммелом случилось. Боялся, что ты вообще провалился, и тогда, значит, они настороже и ждут, когда и я в западню угожу. О том, что ты в лесу пропал, когда Кеммел живой и здоровый в Городе появляется, я и подумать не мог - ведь он о вашем полете никому не рассказывал. Но это я уже позже так рассуждать начал. А тогда вышел я из полицейского участка и не знаю, куда податься. Шел, куда глаза глядят. И пришел на площадь, где памятник стоит. На площади этой, как ты знаешь, главный кабак местный, где проводники собираются. Центром они его называют. И подумалось мне, что самое время мне в этот Центр заявиться, потому как делать-то все равно нечего.
Ты помнишь, какая там внутри обстановка? Ну да, прямо против входа стойка бара, слева отдельные кабинеты, где обычно сделки с клиентами заключаются, ну а справа общий зал. Вошел я, значит, внутрь, у входа остановился. Музыка, конечно, играет, кто-то на эстраде вертится, народ кое-какой за столиками сидит. Днем-то там обычно немного народа, хотя наверху, где в куант да рулетку играют, никогда, по-моему, пусто не бывает. Но тогда день уже к вечеру клонился, так что в зале народ уже собирался.
Стою я, значит, соображаю, как быть, а бармен тамошний в это время, смотрю, пальцем так меня подзывает. Пока я к нему подошел, он мне уже налил с четверть стакана и молча так пододвигает. Я ему объясняю, что нет, мол, ни гроша, нечем расплатиться. А он отвечает, что ему таких вещей объяснять не надо, он и так видит. Я, говорит, угощаю. Ну выпил я, хотя натощак да после такого дня не больно хотелось. Жду, что дальше будет. Наверное, думаю, в баре работу предложит - прибираться, там, или еще чего. За полцены, конечно - по мне же видно, что на все готов. Но у него, оказывается, другое насчет меня соображение было. Спрашивает: удостоверение-то хоть имеется. А как же, отвечаю, в порядке удостоверение. Показал. А что умеешь? Вертолет, говорю, водить умею, стрелять... Ну он мне тогда и показывает на один из столиков. Вон к тому, говорит, подойди, ищет он ассистента. Так вот я и познакомился с Эдвином Эварсом.
Вообще он тут больше известен как Мрачный Эд. Промышляет, как и многие здесь, в основном тем, что привозит всякую гадость из леса и сбывает ее перекупщикам. Ну а проводником только для прикрытия представляется - обычная здесь история. Занятие это довольно опасное, особенно для ассистентов, которых, в основном, под удар-то и подставляют. Зато денежное. Если суметь вовремя из игры выйти, то все может удачно сложиться. Но обычно это мало кому удается. Там ведь конкуренция жуткая, и новые люди им совсем не нужны. А потому как начнет ассистент в курс дела входить, связи кое-какие собственные налаживать, в лесу ориентироваться, так и выводят его на клопа. Клопами тут мнимых перекупщиков называют, которые на полицию работают. А поскольку выводят ассистента на клопа с таким товаром, что откупиться ему невозможно, то получает он сразу три, а то и пять лет в лагерях. Почти то же самое, что вышка, хотя кое-кто и выживает, говорят. Но из лагерей, сам знаешь, прямая дорога назад на Эниару, и въезд сюда бывшим заключенным запрещен - если, конечно, их снова в лагеря не пошлют. Так что бояться какой-то там мести со стороны ассистента бывшего местным подонкам не приходится, и они тут весьма мило с полицией уживаются. Полиция тут работает только с теми, кто "приличий" не соблюдает. То есть не платит отступного. Ну а кто платит, тех полиция охраняет.
Не беспокойся, со мной все в порядке. Я в таком состоянии полгода здесь прожил, только что поговорить не с кем было. Хотя тебе, конечно, еще труднее пришлось.
Эти полгода... Они же меня неизвестно в кого превратили. Я же теперь ни во что не верю, ты понимаешь это? Я все по инерции делаю. Из меня же это болото всю веру высосало. Я же не человек теперь, я даже думать разучился по-человечески, во мне только и осталось, что злоба и ненависть. Меня теперь и на Землю пускать нельзя, потому что все, на что я гожусь это летать в лес, стрелять, напиваться в кабаке и ненавидеть. Понимаешь, я не верю больше в наши цели. Во имя чего мы работаем? Во имя кого? Это же все не люди! Их же совсем не надо спасать! Их уничтожать надо! Очистить от них все эти планеты, и дело с концом - вот как я теперь нашу задачу понимаю.