— Вряд ли он смог бы телепортироваться… слишком ослаб, — возразила Милэн.
— Если бы что-то случилось с Айрэ, смог бы, — уверенно сказал Мэл.
Вернулся Рол:
— Это же надо, что такое дерьмо!..
Мэл ухмыльнулся.
Рол сел рядом с женой:
— Риа приняла командование кораблем. По дороге завезут потерпевших на Иссану, власти пограничной планеты уже предупреждены. Может, вернемся на Кзол?
— Я хочу найти вампира.
— Помочь? — спросил Рол.
— Мне нужен тот вампир, который сотрудничает с вольными пиратами.
— Хорошо, объявлю в розыск.
— Только чтобы он не узнал.
— Без тебя бы не догадался, — едва ли не обиделся Рол.
Милэн улыбнулась:
— Не сердись.
— Пойду я, проконтролирую команду, чтобы не увлекались, и выйду на связь с Лаостой — нашего вампира искать, — сказал Мэл и вышел.
Наемница и король пиратов остались наедине. Рол молча обнял жену.
Освобожденных пленников капитана Лянгурака перевели на калтокийский корабль.
Девушка с тедрола была еще под воздействием наркотика. Ею занялся доктор Таф. Хорошо, что девушка была без сознания и не видела клыкастого, вытянутого вперед лица трехметрового четверорукого доктора-ящера.
Дангардец сокрушался над украденным золотом, иридом и тэстолами32, доказывал калтокийцам, что он теперь нищий, и спрашивал, чем кормить многочисленное семейство. Его сначала намеревались выбросить в открытый космос, но заткнула ему рот неожиданная угроза: наемники, скалясь плотоядными ухмылками, пообещали забрать красивых жен на Калтокийю, и заверили, что найдется много желающих прокормить дангарских женщин несколько лет, пока жадный их муж не заработает достаточно денег для содержания своей семьи.
Ргодкасонка выжила, ведь ее тело, оказывается, регенерирует, а она не знала. Она сидела на лежанке, в одной из многочисленных кают большого корабля, темного и невероятно живого. Нянчилась с маленьким осиротевшим желтокожим ребенком, и благодарила богов, хоть в них и не верила, за свое чудесное избавление от рабства.
Высокий, худощавый, смуглый парень с синими глазами и взлохмаченными волнистыми, длинными волосами, в черной кожаной форме калтокийского наемника, вбежал в каюту. Увидел незнакомую женщину, извинился. Ргодкасонка вздрогнула, вскочила на ноги, вскрикнула:
— Вы живы?!
Он откинул волосы с лица, и она поняла, что обозналась, села, сердце продолжало биться неистово. Этот парень был не такой, и волосы у него были длиннее.
— Что? — удивленно спросил наемник.
— Извините, я обозналась, — ответила она, — вы немного похожи на одного человека, но его убили на том корабле. Он, наверно, был вашим соотечественником.
— Он мой командир.
* * *
Две собачьих упряжки неслись по заснеженной долине.
Первой правил большой человек в одежде из шкур. Второй упряжкой правил маленький человек в одежде из шкур. Оба подгоняли собак громкими нервными криками. Но они опоздали — огромный и блестящий космический корабль улетел.
Халкеец замерз под пронизывающим холодным ветром, ноги оледенели, голова отяжелела, глаза закрывались, хотелось лечь, отдохнуть хоть немного. Уже ненавидел эту планету, а заодно и нодийца, который продолжал идти вперед, босым по снегу, стиснув зубы, с упорством умалишенного прижав к себе сына, завернутого в меховой плащ Ларсарда. Кэрфи даже предложил разрезать чем-то плащ и сделать из кусков подобие обуви. Взывал к разуму, обещал Гэлу впоследствии отмороженные ноги, тот с гадкой ухмылкой спросил:
— Чем будем резать?
И халкеец послал его… А потом увидел собачьи упряжки, и отчаянно размахивая руками, закричал:
— А-а-а-а!!! Люди!!! Мы здесь!!! Спасите!!!
Собаки остановились рядом с путниками. Кэрфи, дрожа, как разбитий гравитационный двигатель, едва сдерживая клацающую челюсть, пытался вежливо поприветствовать местных жителей и как-то объяснить, что нужна помощь. Но как объяснить, почему они оказались в таком месте и в таком виде? Халкеец стоял и глупо улыбался отмороженными побелевшими губами, демонстрируя миролюбие и отсутствие агрессии. Только когда рот замерз очень трудно миролюбиво улыбаться.
— Вы кто? — подозрительно спросил мужчина в меховой одежде.
Айрэ проснулся и начал выворачиваться из отцовских рук и с теплого плаща. Высунулся над пушистым ворсом, с любопытством осматривая незнакомых людей:
— Папа, мы уже путешествуем? А где Джарэк?
— Улетел… Но это был не Джарэк… — ответил Гэл сначала сыну. Потом объяснил мужчине в мехах, — нас выбросили из корабля, улетели и не вернутся.
— А как этот Джарэк назывался? — спрашивал Айрэ.
— Не знаю, — ответил Гэл сыну.
— Помогите нам, — просил Кэрфи, — может, что-то из одежды, мы очень замерзли.
— Я вижу… — глубокомысленно ответил местный.
И тут Кэрфи понял:
— Вы говорите на межгалактическом?
Второй человек звонко рассмеялся, оказалось, это девушка. Она спросила:
— Да, а вы удивлены?
— Но мы думали, встретим здесь дикарей, — нерешительно и бестактно ответил цивилизованный Кэрфи.
— Говори за себя, — проворчал калтокиец и пустил Айрэ на снег. Ребенок сразу пошел знакомиться с собаками. А псы сидели и с обожанием смотрели на Гэла.
Девушка вскрикнула:
— Заберите ребенка, собаки могут напасть!
— Не нападут, — спокойно, и впрямь как сумасшедший, возразил Гэл.
Но девушка не успела соскочить с саней, когда Айрэ обнял вожака, а он, самый свирепый пес упряжки, скуля от восторга, ласково лизнул дитя в нос. Малыш смеялся.
Мужчина в меховой одежде заинтересовано наблюдал за поведением чужаков. Светловолосый парень просил о помощи, ему было плохо, он замерз, устал и проголодался. Черноволосый, босой, вел себя независимо, как безумец, с царским равнодушием. И еще эти криво обрезанные волосы… А ребенок игрался со свирепыми огромными собаками, как со щенками. И мужчина спросил у Гэла:
— А тебе, ненормальный, помощь не нужна?
— Нужна… — ответил Гэл.
— А почему ты не просишь?
— Потому что он глупый, — разозлился Кэрфи, — у него шок, его ранили в голову.
Гэл невозмутимо набросил себе на плечи теплый плащ, подошел к сыну, взял его на руки, собаки запрыгали, требуя внимания. Он тихо рыкнул им, успокаивая.
Девушке понравился светловолосый: широкоплечий, стройный красавец, простой нормальный, вел себя как любой другой попавший в беду. Черноволосый настораживал: он был не таким, необычным, странным, и собаки так странно следили за ним. Но она решила разрядить обстановку и предложила черноволосому:
