Дальше шел список людей, умерших на Марсе за время функционирования колонии. Всего их было 18, основной причиной были несчастные случаи.
Замыкали список Чен, Виктор К. и Браун, Маргарет Н., погибшие 26 апреля 2054 в результате аварии реактивного катера.
Де Торо закончил сеанс связи и с торжествующим видом оглядел своих подчиненных.
— Как видите, джентльмены, все ваши романтические гипотезы не состоятельны. Норрис вполне мог иметь доступ к центральному компьютеру космопорта, и перед закрытием колонии здесь не было ни действительных, ни мнимых смертей.
— Что ж, тем лучше, — отозвался Хелсинг. На лице Джо Джо было написано, что он так не считает.
Дженнингс тестировал новый компьютер оранжереи, а Харрис, засунув руки в карманы, наблюдал за его действиями.
— Сядь, — сказал Дженнингс, — не люблю, когда стоят за спиной.
— Устойчивой психике астронавта не подобают подобные комплексы, - назидательно изрек Харрис, но просьбу выполнил. — Вообще, конечно, человеческая психика — тот еще подарок, — продолжил он. — Разумеется, требования к работающим в космосе сейчас уже далеко не такие жесткие, как сто или полтораста лет назад. И все же психопатов среди нас нет. И вот десять вполне разумных и образованных людей, оказавшись в покинутом городе на мертвой планете, во временной изоляции от остального общества, вдруг на основании ничего не значащих совпадений начинают наперебой выстраивать какие-то параноидальные гипотезы.
— Ну, не 10, - криво усмехнулся Дженнингс. — Вычти Де Торо, О'Нила и Вудро.
— Не уверен, что и у них на душе не скребли кошки, — покачал головой Харрис. — Знаешь, что вчера сделал я? Я провел полный анализ еды, которой нас пичкает автомат. Тот же самый автомат, который мы же и настроили несколько дней назад. Естественно, все оказалось в полном порядке.
— А по-моему, сегодня все слишком уж стараются подчеркнуть, что все в порядке, — заметил Дженнингс. — Как-никак, Аткинсон мертв, и это объективный факт. И я бы не сказал, что человек с высшим техническим образованием, хватающийся за оголенный провод — это так уж естественно.
— Чаще всего тонут те, кто хорошо плавает, — ответил Харрис. — Им свойственна самонадеянность.
Дженнингс хотел еще что-то сказать, но тут компьютер сообщил о конце тестирования, и кибернетик поднялся с кресла.
По звенящим под ногами металлическим ступеням Паулини поднялся на решетчатую площадку, опоясывавшую цех изнутри на пятнадцатиметровой высоте.
Два робота трудились неподалеку над заменой оборудования. Астронавт скользнул по ним мимолетным взглядом — роботы, как обычно, справлялись со своим заданием, и причин интересоваться ими не было — и, облокотившись на металлические перила, достал свой электронный блокнот. Пара манипуляций с верньерами раздвинула экран до нужных размеров, и Паулини принялся изучать появившуюся перед ним схему, иногда бросая взгляды вниз, чтобы соотнести изображенное с реальным.
Земля уже знала о расхождениях с документацией и списывала их на тот бардак, что, должно быть, царил в Марсополисе накануне эвакуации. Паулини мог себе это представить: атмосфера злости и отчаяния, закрытые проекты,
перечеркнутые карьеры, поломанные судьбы… Тотальный дефицит вследствие прекращения снабжения и поспешная эвакуация на Землю, уже тогда задыхавшуюся под бременем перенаселения и экономического кризиса, навстречу весьма вероятной мировой войне… Большинство людей, отвечавших за консервацию, уже умерли, а те, что еще живы, вряд ли могут вспомнить конкретные технические подробности. Все это было вполне понятно и логично. Нелогично было другое: изношенное оборудование, на которое Паулини натыкался в цехах. Возраст механики проявляется куда более явно, чем возраст электроники. Причем не тот возраст, что определяется датой изготовления, а тот, что зависит от срока эксплуатации. До сегодняшнего дня таких странных станков было не настолько много, чтобы делать какие-то сенсационные выводы; Паулини готов был объяснить их существование все тем же сворачиванием финансирования в период агонии марсианской программы, когда Земля вполне могла поставлять оборудование не первой свежести. Но то, что он увидел сегодня, уже с трудом укладывалось в эту схему. Он просто знал год выпуска этих моделей. Они были доставлены на Марс новенькими и едва успели поработать.
Паулини задумчиво побарабанил пальцами по перилам, вспоминая позавчерашние гипотезы и вчерашнее их развенчание. Ему не хотелось вновь поднимать эту тему, ибо он чувствовал, что она будет отвергнута остальными с той энергией, с которой рационалист всегда обрушивается на суеверие, коему только что поддался. Но тем не менее…
Сзади послышался приближающийся шум электромотора. Астронавт сначала не обратил на него внимания, но затем обернулся и увидел одного из ремонтных роботов.
— В чем дело? — удивленно спросил его Паулини. Робот, хотя и понимал человеческую речь, не счел нужным ответить. Он подкатил вплотную и на мгновение замер. Паулини смотрел на механического слугу с растущим удивлением, но без страха. Ни один гражданский робот, даже неисправный, не может причинить вред человеку. Это знает каждый школьник.
Робот резко выдвинул вперед манипуляторы. В следующий миг сила, с которой не могло состязаться ни одно сухопутное живое существо на Земле, прижала человека к твердым прутьям перил. Паулини успел вскрикнуть, все еще не веря, однако, что опасность реальна. Затем крик был заглушен хрустом ломающегося позвоночника.
Робот подхватил обмякшее тело за ноги и свесил его за перила головой вниз. Подождал 5 секунд и разжал манипуляторы. Затем развернулся и, как ни в чем не бывало, вернулся к работе.
Девять человек смотрели на тело, распростертое на бетонном полу.
— Двое за три дня, — сказал Хелсинг. — По-моему, многовато.
— Но все же это несчастный случай? — произнес Де Торо. Впервые его интонация была вопросительной.
— Не знаю, — ответил Харрис. — Для марсианской гравитации высота не такая уж большая. Конечно, достаточно, чтобы убиться, падая головой вниз, но у него не только проломлен череп. Впрочем, для каких-то выводов мне нужно обследовать тело в лаборатории.
— По-вашему, человек может вот так упасть? — воскликнул Джо Джо. — Допустим, он перегнулся через перила, рассматривая что-то внизу. И что? Если только его голова не весила сотню килограмм, она не могла перевесить. Что еще? Поскользнулся? В нашей обуви это практически невозможно.
— Он мог оступиться, упасть в сторону перил и перелететь через них, - заметил Вудро.
— Он бы просто ухватился за них, и на этом все бы кончилось, - возразил Джо Джо. — Они не такие уж низкие.
