Гордон Джайлс - На Меркурии

Но вместо того чтобы бежать к нему, Парлетти бросился к выходу и, выбравшись из корабля, беспокойно оглядывался. Вдруг он показал куда-то. Тогда все увидели барабан с горючим в нескольких сотнях ярдов от нас. Мы бросились к нему. Он был цел и лежал в нескольких футах выше бывшего уровня ртутного озера. Другие барабаны были рассеяны на протяжении мили по склону плато и лежали выше уровня озера.

— Знаете ли вы, что это значит? — сказал Парлетти. — Это, значит, что наше горючее лежало здесь, высоко на берегу, все три месяца! Когда ртуть полилась сюда из тающего глетчера, она просто подхватила барабаны и выбросила их на поверхность. Все время, пока мы ждали, горючее лежало там. И нам не было никакой необходимости спускать озеро!

Мы растерянно смотрели друг на друга.

Какие дураки! Хотя мы и помнили, что на ртути плавает все, включая наш тяжелый корабль, но так и не сообразили, что барабаны попросту всплывут. Кстати, ртуть из глетчера текла довольно медленно и не разбила барабаны, а просто подняла и унесла их. Берег, куда она их выбросила, находился напротив глетчера.

Лица у всех были красными. Как это десятерым людям не могла прийти в голову такая элементарная мысль?

Земля, и вы тоже не подумали об этом? А вас там биллионы! Иногда очевидное бывает слишком глубоким, чтобы его понять.

Барабаны доставили на корабль. Суинертона не было слышно уже несколько часов. Когда мы открыли его дверь, он медленно оглядел нас и глухо произнес:

— Я увидел эти барабаны, как только вы меня заперли. Почему вы не слушали? Ну, теперь поздно говорить. Мы готовы к отлету, не правда ли? Капитан Атвелл, поздравляю вас с тем, что вы с командой из десяти человек провели четыре месяца на Меркурии, не пожертвовав ни одной жизнью!

Все содрогнулись. Мы знали, о чем он думает и почему его голос полон бесконечной иронии. Он смотрел вниз, в долину, на дне которой ртуть залила целый лабиринт катакомб.

Мы готовы к отлету… Погодите…

Стартовали удачно, но потом случилась беда.

На высоте около тысячи миль над Меркурием Тарнэй доложил, что целая группа хвостовых дюз вышла из строя. Без них нет возможности развить достаточную скорость, чтобы достичь Земли меньше, чем за год.

Не рискуя садиться обратно на Меркурий с нашими искалеченными дюзами, капитан Атвелл приказал спуститься на спутник.

Мы сели на него без особых трудностей благодаря его крайне малому притяжению. Эта крохотная луна немногим больше, чем большая глыба камня или металла. Мы попытаемся исправить наши повреждения в двигателе. Как вы можете догадаться, виновата в этом ртуть. Ее пары, постоянно окружая корабль, разъели внешние трубки. Она амальгамировалась с металлом дюз, ослабив их. Ртутные пары имеют губительное влияние на все твердые металлы, если времени для этого довольно, а в нашем случае его было предостаточно.

Говоря откровенно, все системы двигателя не выдержат и часа скоростной работы. Ремонт… Ну, ладно, посмотрим.

Перспективы мрачные, но мы еще не потеряли ни одной жизни — пока. Мои батареи нужны сейчас для сварки. Возобновлю передачу, когда позволят условия.

Первая Меркурианская экспедиция кончила.

АЛЛО, Земля, Марс и Венера! Первая Меркурианская экспедиция возобновляет связь после трехмесячного перерыва, в день двести сорок второй своего пребывания. Радист Джиллуэй на ключе.

Все десятеро еще живы и здоровы! Мы даже гордимся этим, так как пробыли на Меркурии вдвое больше, чем намеревались, — дольше, чем могли позволить наши запасы воздуха, пищи и воды. Как мы сделали это — длинная история.

Но больше оставаться не хотим и решили сделать перелет в ближайший удобный момент для этого. Но как? Наши хвостовые дюзы все еще бесполезны для длительного перелета. Нам осталось всего восемнадцать дней, чтобы решить эту задачу.

Мы знаем, что способ есть, если только Омега подскажет нам. Омега — это одно из разумных растений. Чтобы объяснить его появление, нужно рассказать все сначала.

Три месяца назад, спустив ртутное озеро и найдя свое горючее, мы взлетели. Неприятности начались сразу же. Ртутные пары амальгамировались с материалом ракетных дюз и разъели их. Ракетные дюзы, как известно, должны быть чрезвычайно прочными. Они делаются из сплава платины с иридием и должны выдерживать самые высокие температуры и холод мирового пространства. Ничтожнейшее ослабление делает их бесполезными. Ртутные пары озера превратили их в мягкую амальгаму. Когда часть дюз вышла из строя, капитан Атвелл приказал спускаться на маленький спутник Меркурия, чтобы обследовать его и осмотреть дюзы.

Фаэтон, как назвал эту луну Маркерс, невелик — миль десять в диаметре. Это сплошная масса оплавленных металлов, совершенно лишенных воздуха, воды и жизни. Он вращается вокруг своей оси с бешеной скоростью — по обороту в час. Каждый час небеса, словно движимые колесами, совершают вокруг нас полный оборот.

Это, действительно, кружило головы. У нас было такое ощущение, словно мы вот-вот соскользнем и умчимся в пространство, выброшенные центробежной силой, как камень из пращи. Это было единственное в своем роде ощущение. Фон Целль, например, едва выйдя из корабля, распластался на земле и схватился за скалу, чтобы удержаться. При несуществующем почти притяжении маленького спутника утес вырвался у него из рук и взмыл кверху, как воздушный шарик. Он годился для якоря не больше, чем перышко.

Все смеялись, несмотря на наше трудное положение. Пока Тарнэй и Карсен осматривали двигатель, остальные развлекались как могли. Мы хватали комки породы, швыряли их и смотрели, как они безвозвратно улетают в пространство. Скорость отрыва невероятно мала, что-то вроде тридцати футов в секунду, и легко доступна нашим мускулам.

Нам даже стало как-то страшно, когда мы поняли, что можем швырнуть камень на Солнце, хотя на перелет ему понадобятся годы. Бросали камни и на Меркурий, создав таким образом искусственные метеориты.

Робертсон слишком усердно пробовал свою силу. Он прыгнул и взлетел в своем скафандре, как ядро из пушки. Мы пришли в ужас, потому что он поднимался все выше и выше. К счастью, он вскоре появился, спускаясь плавно, как пушинка. Спустившись, он ухватился за нас, бледный и взволнованный.

— Господи! — выпалил он, — я думал, что еще минута — я я улечу совсем!

Человеку нетрудно сделать это, стоит лишь посильней оттолкнуться.

Но большинство из нас только стояли и смотрели вверх на великолепные вращающиеся небеса. Полчаса дня, полчаса ночи… Солнце мчалось вокруг нас, как большая комета. Звезды мелькали так быстро, что оставляли за собой слабый след. Это было похоже на фильм, запущенный с большой скоростью, и производило незабываемое впечатление.