— У меня были сомнения... Посуди сам: Ларрэль Фангринг имел двух сыновей — Гарота и Араэля. Дочь Араэля Сибилла погибла тут при невыясненных обстоятельствах, сперва отравив во дворце своего дядюшку Гарота, чем и положила начало пятилетнему Смутному Времени. Араэль погиб на охоте еще до начала Смуты, растерзанный диким кабаном. Так что прямой наследный род на этом и завершался. Но у Ларрэля был младший брат Ламен, чья дочь Лария и становилась единственной законной претенденткой на престол. Опасаясь за свою жизнь, она отправляется в бега...
— Что весьма разумно с ее стороны... — заметил Сатоурис. — Зачем ей было мозолить глаза всем этим мини-диктаторам?
— Логично... Но вдруг она возвращается с неизвестным воякой, представляет его как своего мужа и... В общем, у меня возникли два сомнения. Первое — что он вообще ее муж, и второе — что он королевского рода, как это было объявлено.
— Ну, в первом я бы не сомневался: я сам здорово упился на их свадьбе, да так, что когда мне рассказали потом, что я им пел тогда, когда уже сам не помнил, то я здорово краснел, хотя вообще-то вогнать в краску меня сложно... А вот почему у магистра возникло второе сомнение, а?
— Из-за фамилии. В любом браке жена сменяет фамилию рода, а не муж. А в королевском — тем более. Зачем же принцу брать фамилию супруги, что лишает его ментальной поддержки его рода? Похоже было на безродного вояку, решившего примазаться к королевской династии...
— Ню-ню! — хмыкнул Сатоурис и потянулся за новым бутербродом, — А я вот знаю, что он был не принцем... — менестрель посмотрел на победно засиявшую физиономию Ирлана и с ехидцей продолжил: — Не принцем, а королем горной страны Курюко, и если бы он прожил чуть дольше, то попробовал бы захватить Великую Пустыню Лак Лаунг Куан, и тогда его страна и Западный Риадан срослись бы в единую державу... Разумеется, если бы он смог захватить Пустыню...
— А что толку захватывать территорию, не имеющую населения? -поинтересовался Кевин. — Там же только пески да каменные столбы среди них...
— А вампиры и оборотни — только согласно местному крестьянскому фольклору! — парировал нахал в камуфляже, выбирая новый бутерброд. Кевин всхрапнул от возмущения, а Сатоурис, проигнорировав сей звук, невозмутимо продолжил: — Когда кто придет в эти пески с войной — то сам узнает, что за сила в каменных столбах. Но вряд ли он когда это кому расскажет, разве что некромантеру... Что же до фамилии — то вряд ли простым человечьим ртом удобно произносить фамилию Елама, она сложна... А приняв фамилию рода Фангрингов, он просто даровал детям Ларии право на беспрепятственное наследование славы их рода... Ментальная же поддержка Еламу шла не через фамилию, а через имя его, хотя мало кто и понял сие...
— Елам... Елам... — Кевин словно пробовал это имя на вкус. Затем мотнул головой, изображая досаду: — Нет, ни о чем мне не говорит!
— Ну-ну, — на этот раз Сатоурис взглянул на киборга озабоченно, — Я бы посоветовал Вам перетестировать свою память, сравнив ее со внешним эталоном, а не с внутренней матрицей... Ибо ежели б она без повреждений была, то имя Елам вспомнилось бы Вам почти сразу, наряду с его братьями Ассуром, Лудом и еще двумя... По крайней мере, Рик Джойнер узнал имя сразу, без боя.
— Рик-Мятежник? — вскинул бровь Ирлан. — Ты и с ним встречался?
— А как же! — радостно ухмыльнулся Сатоурис. — Не далее как в предыдущей жизни! Мы с ним еще одну милую сделочку завершили... то есть совершили, я хотел сказать... Так сказать, обмен нематериального на нематериальное. Субстанцию состояния мыслящей материи в обмен на информацию другой мыслящей материи... Он после этого на тех видениях чудесную книжку написал: "Жатва-II" называется. Вполне такая из себя умная рукопись, одна беда — первое ее издание спонсировал Пентагон, и потому был добавлен подзаголовок, который потом кочевал в книжке от переиздания к переизданию... Пока не исказился в переводах...
Кевин тем временем усиленно тормошил свою электронную память, пока наконец не отыскал там скупые данные на Рика и его книгу. Похоже, Сатоурис был прав в своих комментариях. Одна проблема: книга была издана на Земле во Второе Средневековье. Неужели он не врет про переселение душ?
— Мне особенно нравится в этой книжке глава про Иуду, — улыбнулся менестрель и нараспев прочитал:
"Вскоре я увидел предателя Иуду. Я не боялся его, но знал, что он в силах разрушить здание. Я знал, что он очень хотел стать частью сторения, и строил планы, как этого добиться. Я взглянул ему в глаза и увидел двух демонов: Гордыню и Страх. Я пытался заговорить с этим человеком, не обращая внимания на демонов, и сказал: "Ты должен сделать это так, как Он этого пожелает". Казалось, что человек был невероятно оскорблен, и Гордыня сказала: "Сам знаю!" Но он не знал. Я услышал, как Страх прошипел: "Не слушай его. Он обманщик".
Тогда Господь подошел ко мне. Когда Он приблизился, Страх и Гордыня слились в одного демона, имя которому было Религия, и он потребовал: "Поклоняйся Ему"! Человек упал ниц к ногам Господа и стал славословить, рыдать и клясться в любви. Я понял, что это поклонение исходило от духа Религии, в который объединились Страх и Гордыня. Поклонение было столь нарочитым, что производило отталкивающее впечатление. Я увидел слово "демонстративно".
Я был удивлен, что Господь не был против. Он стал выражать Свою любовь к этому человеку, но, не дав Ему закончить фразу, демон воскликнул: "Я знаю, что ты любишь меня", и начал приводить места из Писания. Человек упал и начал корчиться в приступе религиозного экстаза. В ответ на это Господь с любовью потрепал человека по голове, понимая, что невозможно что-либо сказать, чтобы религиозный дух не перебил Его.
Я спросил Господа, почему Он просто не прогонит этого демона. Он ответил: "Так мало от реального человека осталось, что он умрет. Таких можно изгнать только любовью". Я вспомнил..."
Сатоурис закашлялся, глотнул сока из бокала и задумчиво продолжал:
— Не помню, что там далее вспоминал Рик, какое-то место из Писания, кажется, из Откровения... Но меня поразило не его отношение к Религии — это было бы полезно почитать и другим проповедникам той эпохи, может, и вразумило бы их... Меня поразило это "С любовью потрепал человека по голове"... Невольно вспомнилась сцена встречи пса Нюха и Шерлока Холмса. Шерлок не раз с симпатией трепал этого пса по голове, но когда понял, что песик разумен, и что разум его не уступает человеческому — то воздержался с любовью трепать песика, приостановил руку, перейдя с покровительственных тонов высшего к низшим на общение на равных... И с этой точки зрения интересно отношение Господа к чадам своим... Умел старина Рик подбирать тонкие фразы, что уж тут говорить! Здание строил из них! Нерукотворное в величии своем!
