Ознакомительная версия.
Изображение качнулось и поплыло; выхваченное крупным планом, перед Иваром встало во весь экран невозмутимое лицо отца.
Ему захотелось вскочить. Кинуться, подбежать к экрану, коснуться… Но он остался на месте, только плечи его поднялись и опали – на волю вырвался вздох колоссального облегчения.
Лицо Командора отодвинулось чуть глубже, и рядом возникла напряженная физиономия Регины; Ивар даже улыбнулся – да она почти не умеет скрывать своих чувств!..
В следующую секунду он увидел, как остекленел взгляд красивых Регининых глаз – как у человека, нос к носу столкнувшегося с призраком. Ивар решил было, что она только теперь заметила его и Саню – но нет, взгляд ее направлен был поверх их голов.
– Здесь Командор Онов, – медленно, чеканя каждое слово, произнес отец.
– Здесь Координатор общественного согласия, – голос Регины дрогнул, пусть чуть заметно, но Ивар со злорадством отметил этот признак слабоволия.
– Здесь я, – отозвался Барракуда, и, как показалось Ивару, чуть насмешливо. Ну, недолго же тебе осталось смеяться!
Зависла тишина; слышно было, как и с той, и с другой стороны моста ворчат вентиляторы.
Некоторое время отец смотрел на Барракуду; потом перевел взгляд на лица сыновей, заглянул каждому в глаза… Ивар счастливо, виновато улыбнулся. Взгляд отца на мгновение потеплел.
Рядом что-то невнятное прошептал Саня. Отец отвел глаза.
– Здравствуй, Кай, – сказал он наконец, и приветствие это было исполнено иронии – так мог бы поздороваться судья с отловленным после долгих бегов, симпатичным, но обреченным на вечную каторгу преступником, которого в наручниках доставили наконец пред ясны очи правосудия.
– Здравствуй… Кай, – с чуть заметной запинкой повторила Регина. – Приятно видеть тебя… живым.
Старый знакомец, подумал Ивар, но на удивление у него уже не хватало сил. Старый знакомец, старый бандит, старая лиса… теперь тебе крышка.
– А уж мне как приятно, – проронил Барракуда с усмешкой. Ивар слышал, как по Ратуше пробежал шепоток.
– Надеюсь, – мягко начал Командор после паузы, – надеюсь, что этот странный телемост есть преддверие твоей… цивилизованной капитуляции?
Большеротый за спинами братьев шумно вздохнул.
– Разве мы – воюющая сторона? – очень натурально удивился Барракуда.
– А разве нет? – еще мягче поинтересовался Онов. – Признаться, меня ошеломил твой размах – целая база, Поселок, понимаешь… – он обвел глазами притихших людей за спиной Барракуды, Ивар дернулся, но отец не остановил на нем взгляда, – но право же, – и голос Командора сделался укоризненным, – не могут же эти люди не знать, что, связавшись с тобой, поставили себя вне закона… А ты, в свою очередь, разве забыл, что тебе предстоит значительный срок тюремного заключения?
Регина молчала. Губы ее то и дело подергивались – в какой-то момент Ивару стало даже жаль ее.
– Сожалею, – Барракуда развел руками, и тон его действительно выражал искреннее сожаление. – Сожалею, но, оказавшись вне одного закона, мы все подчинились другому – Закону рода, Закону права, древнему Закону тигардов. Мой, как ты выразился, размах – только начало. Мы хотим уйти и жить самостоятельно, как велит нам этот Закон; мы не угрожаем Городу, но, кажется, Город не захочет отпустить нас добром?
Регина сложила губы в улыбку:
– Остановись, Кай… Ты, кажется, всегда считал себя здравомыслящим человеком.
Командор уставился на Барракуду уже сурово:
– Достаточно. Хватит. Игра закончилась. Теперь я задаю вопросы, а вы, Коваль, отвечаете; советую быть откровенным – это, возможно, смягчит вашу участь. Итак: каким образом попали к вам мои сыновья?
– Наконец-то вы обратили на них внимание, – заметил Барракуда желчно.
– Я сказал, хватит! – голос Командора наконец-то обрел привычные железные нотки. – Вы хорошо представляете, каким образом похищение детей скажется на вашей дальнейшей судьбе?
– Ивар, – сказал Барракуда устало, – объясни папе, что никто тебя не похищал. Расскажи, как все получилось, ладно?
Стало тихо; Ивар ощутил на своем лице десятки пристальных взглядов – сочувственных, удивленных, мягких и шершавых, как наждачная бумага.
Он встал, не сводя глаз с отца. Снова улыбнулся – и почувствовал, как на глазах опасно набрякают комочки слез. Перестал улыбаться, сказал серьезно, подражая в твердости отцу:
– Господин Командор, на объекте «Пустыня» гнездятся бандиты… Они схватили нас грубой силой, когда мы…
Он запнулся и замолчал.
Кто-то хмыкнул. Зашевелились, заговорили и в Ратуше, и здесь, в зале.
– Они явились к нам сами, – пояснил предатель-Барракуда.
Тихонько засмеялся Саня. Ивар удивленно глянул на него – Саня всхлипнул и зажал себе рот ладонью.
– Ты что?! – прошептал Ивар свирепо.
– Довольно, – отрезал Командор. – Господин Кай Коваль, командование Города предписывает вам в течение шестидесяти секунд сдаться и выдать детей. За ними уже отправляется транспорт; только полное повиновение при аресте может смягчить вашу нелегкую участь… Вина каждого из ваших сторонников будет оцениваться отдельно… когда они предстанут перед трибуналом.
Ивар подпрыгнул на месте. Отец не мог бы сказать лучше.
– Тигарда судит только суд тигардов, – тихо, но веско уронил Барракуда. – Других судей мы не признаем.
– А вы многословны, Коваль, – ледяным тоном заметила Регина.
– Я все сказал и прерываю связь, – Командор отступил, будто собираясь уходить; в Ратуше зашевелились, захлопали креслами, кто-то устремился прочь…
– Одну минуту, – сказал Барракуда. От того, КАК он это сказал, у Ивара мороз продрал по коже. Даже Командор Онов остановился, и замерла Ратуша, и затих зал.
– Вы не совсем поняли меня, Командор, – тихо сказал Барракуда. – Не совсем правильно поняли. Я показал вам ваших детей не только для того, чтобы вы мило побеседовали с ними. Я показал их для того, чтобы вы знали: один неверный шаг – и вы потеряете их.
Стало так тихо, что Ивар удивился – почему все-таки стучит в ушах, если сердце расположено совсем в другом месте?
– Один неверный шаг, Командор, – Барракуда, как бы невзначай, шагнул к Ивару и опустил ему руку на плечо, – и вы никогда их больше не увидите. Посмотрите хорошенько – вы действительно хотите этого?
– Кай, – хрипло прошептала Регина. – Это… безумие. Это… нельзя, ты что?!
Глаза Командора, холодные хищные глаза, сжались в щелочки:
– Господин Коваль, вы отдаете себе отчет? За такое карают СМЕРТЬЮ!
Ивар попытался стряхнуть ненавистную руку и тут же вскрикнул – длинные пальцы впились в его плечо, будто железная лапа манипулятора. Лицо Командора на экране стало серым:
Ознакомительная версия.
