– Вольноопределяющийся?..
– Вольноопределяющийся Петер Штосе, господин лейтенант.
– Петер, я должен прийти к моим солдатам с ответом. Можем ли мы уже сейчас ответить на вопрос – как они вскрывают броню?
Мы медленно шли широким светлым коридором. Дружным хором завывали центрифуги, негромко гудели холодильники глубокой заморозки, на подоконнике крутился ротатор с примотанными чёрной аптекарской резинкой пластиковыми полуторакубовыми пробирками-эппендорфками. В открытой двери виднелся чей-то рабочий стол – в беспорядке громоздились чашки с культурами, пробирки, бутылки с буферами, украшенные кусочками разноцветного скотча с ничего не говорящими непосвящённому надписями «NaOAc», «ТЕ 10:0.1», «10хТВЕ» и так далее и тому подобное.
– Вы знаете, господин лейтенант, это у нас последнее время спрашивают практически все. Даже Его Императорское Величество, – студентик кивнул в сторону висевшего в торце поясного портрета кайзера. Вильгельм смотрел на меня сурово и взыскующе – мол, чего тут прохлаждаешься, моих верных солдат оставив?
– И что же вы отвечаете... Его Императорскому Величеству?
– А... вы как... насчёт наших дел?.. – осторожно поинтересовался студент, для выразительности покрутив пальцем в воздухе.
– Я окончил биологический факультет Новокрымского университета, – сухо ответил я.
У моего гида дёрнулись было губы, явно намереваясь сложиться в презрительную ухмылку – мол, знаем мы ваши провинциальные «университеты», только на то и годны, что школьных учителей общей биологии выпускать, да и то не способных рестриктазу от полимеразы отличить, – однако он вовремя вспомнил, что на плечах его собеседника, то бишь меня, – лейтенантские погоны. А у него – всего лишь повязка вольноопределяющегося.
– Тогда, значит, вступительную часть я опущу. – Он поспешил сгладить неловкость. – Короче говоря, мы пришли к выводу, что прободение брони Тучей достигается за счёт применения неких неведомых нам катализаторов. Они используют органические кислоты – нечто наподобие желудочного сока. – Он явно сбивался на «экскурсию» для ничего не смыслящих в молекулярной биологии военных чинов. – Система как минимум четырёхуровневая. Вот, прошу вас, господин лейтенант. Мы тут сделали нечто вроде модельки...
«Моделька» оказалась голографической и цветной. Ребята старались самое меньшее для начотдела Генерального штаба.
– Первая фаза атаки. Фиксация на объекте. Мы проанализировали все съёмки... если бы не вы, ничего бы у нас не получилось...
Я молча кивнул, хотя в горле встал комок. Так я и подозревал. Нас использовали в качестве приманки, одновременно ведя хронометраж и запись. Очень, очень похоже на Империю. Пожертвуй малым, чтобы спасти большое. Принцип Меньшего Зла. Вот только погибшим ребятам из моего взвода это уже не поможет. И их родным, если только у них имелись родные.
– Обратите внимание, господин лейтенант, с какой скоростью выдвигаются присасывающиеся конечности. Это почти звуковой барьер.
– Какие же мускулы на это способны? – не удержался я.
– Представьте себе, что у вас вместо мускулов – прямоточные ЖРД, – студент вновь сбился на экскурсию для профессиональных вояк. – Они срабатывают только один раз.
– Как это «один раз»? Тварей же должно быть куда больше!
– У них не одна присасывающаяся система, – сказал парнишка. – Мы находили экземпляры и с тремя, и с четырьмя... даже с пятью. Это для одного боя. А кроме того... это особо интересно, господин лейтенант... скорее всего, у них есть что-то вроде летучек, чтобы, значит, чинить на ходу. Они могут обмениваться органами. В принципе это несложно – что такое антигены главного комплекса гистосовместимости, тут, похоже, даже не подозревают. Никаких проблем с трансплантацией. Никакого отторжения. Иммунная система крайне примитивная, рассчитана на кратковременное противодействие инфекции. Мы пытаемся сейчас найти патоген...
– Это было бы лучше всего, – вырвалось у меня.
– Да... простите, господин лейтенант, мы отвлеклись. Значит, первая стадия – присасывание. Обратите внимание, образуется как минимум два-три очага проникновения сквозь броню. Но сами эти твари мало что могут. Пока не подошли вторая и третья волны.
– Вы как-то объясняете их разнообразие? Для четырёх волн атаки, если за каждую волну считать некую одну функцию, вполне хватит всего четырёх специализированных видов, а тут их целое море! – кивнул я на украшавшие стены бесчисленные фото.
– С этим мы пока не разобрались, – смутился вольноопределяющийся. – Профессора считают, что мы имеем дело с временно возникающим на жертве квазиживым организмом. Все эти твари – узкоспециализированы. Только объединившись, они могут что-то сделать. В отличие от каких-нибудь просто ядовитых жуков, с которыми, как я понимаю, вам пришлось столкнуться на Омеге-восемь.
– Резонно, – согласился я.
– Смотрим дальше, господин лейтенант. Посадка второй волны. Обратите внимание, они стараются закрепиться на уже присосавшихся собратьях. Тоже очень быстро. Теперь самое интересное... соединения сосудов и протоков того, что мы называем «боевыми железами».
На рапид-съёмке видно было, как выхлёстываются из-под чешуйчатых панцирей гибкие парящие жгуты, стремительно соединяются и мигом прорастают друг в друга.
– Литические ферменты у них работают словно царская водка. Скорость просто потрясающая. Каждый такой жгут – или артерия, или проток железы. Теперь все закрепившиеся твари объединены в систему. Дальше прибывает третья волна – так сказать, доставляет горючее и боеприпасы. Вот они. Тоже все разные. Мы предполагаем, что доставляют различные субстанции. Вот они опустились... закрепились... вот их тоже сажают на те же основные магистрали... ага! Видите? Начали опустошать баки, если можно так выразиться. Теперь пошли собственно «желудки»...
Севшие самыми первыми твари выбрасывают органы внешнего пищеварения. В желудки пошло всё доставленное. Высокая температура, катализ...
В компьютерной модели бронепластик стал стремительно плавиться, растекаться, словно свечной воск, – крепчайший кевлар, выдерживавший прямые попадания пуль с бронебойными сердечниками!
– А вот и четвёртые, – в голосе студента послышалось нескрываемое отвращение. Даже он, привыкший, на это смотрел с трудом.
– Ввод массы зародышевых бластов в тело жертвы – вместе с нейротоксинами, штаммами быстрого разложения, клетками-суперпродуцентами протеаз и прочей машинерии, осуществляющей разогрев тела до необходимой температуры и поддержания нужной консистенции среды. Ой, простите, господин лейтенант, меня на этом месте всегда мутить начинает... Они, короче, растворяют жертве все внутренности. И это гниёт, выражаясь простыми словами. Конечно, механизмы совсем другие, но суть та же. А зародыши – вот они...
