— Лэнт прав, — сказал Пурпурный, — давай, Лэнт, излагай!
Леста прищурился.
— Что же послушаем, что ты скажешь, — проворчал он, продолжай!
— Ну… — начал я, — для меня ситуация вполне очевидна. Пурпурный — волшебник, Леста — ткач. Пурпурный показал Лесте, как изготовить ткань такого качества, какая до сих пор была неизвестна людям. Теперь Пурпурный требует оплаты за свое умение, правильно?
Они оба кивнули.
— Тем не менее, Леста утверждает, что он ничего не должен Пурпурному. Пурпурный, дескать, выполнил свой долг деревенского волшебника, который в том и состоит, чтобы поднимать жизненный уровень деревенских жителей. Тоже правильно.
Они опять кивнули.
— Ну, тоща все просто, — заявил я. — Совершенно очевидно, что прав… Леста!
— Как? — у Пурпурного отвисла челюсть от удивления.
Леста просиял.
— Ты прав, Лэнт, я согласен с твоим решением.
Он бросил насмешливый взгляд на Пурпурного.
— Подожди, Лэнт… — начал Пурпурный.
— Ты его слышал? — резко перебил Леста. — И ты обещал согласиться с его решением.
— Нет, не обещал, — закричал Пурпурный, — я только сказал, что послушаю, что он скажет. Лэнт, что же мне делать?
— Да погодите же немного, — снова крикнул я. — Подождите!
Они опять уставились на меня.
— Я еще не кончил говорить, — сказал я.
Они притихли.
— Леста прав, — повторил я. — Он ничего не должен Пурпурному. Тем не менее, — продолжал я неторопливо, — он должен мне…
— За что?
— За зубья для станка, — сказал я. — Ты используешь мои зубья. Я их вырезал, и они принадлежат мне.
— Тебе? — переспросил Леста. — А на что они тебе?
— Ну я могу дать их напрокат разным ткачам или сам стану ткачом…
— Мы поломаем твои зубья! — заорал он.
— И навлечем тем самым на себя гнев Шуги, не так ли? Так что ничего вы не сломаете. Вместо этого ты заплатишь мне справедливую цену за использование моих зубьев. Как заплатил бы любой другой ткач.
— Я тебе не любой ткач, — ощетинился Леста. — И я не собираюсь платить. Ты был обязан их сделать из чистой благодарности, за позволение переселиться на наше территорию.
— У вас бедный район, — ответил я. — Он мне не нравится. Или верни мои зубья, или плати. А то мне еще надо переговорить с Хинком Ткачом.
— Э-э… постой, — засопел Леста. — Может нам еще удастся договориться…
— Уверен, что удастся. Прибыль твоя и так будет невообразимой. Ты не разоришься, если заплатишь справедливую цену. Ведь это же мой труд.
Глаза его сузились.
— И что представляет из себя эта, так называемая, справедливая цена?
Пурпурный слушал наш разговор с открытым ртом.
Я объяснил:
— Пурпурному — достаточное количество ткани, чтобы он построил свою летающую машину, плюс пять процентов сверх того мне, для собственного пользования, включая торговлю.
— Грабитель! — выдохнул Леста. Я начал Опасаться, что он задохнется и умрет прямо на месте.
— Я даю тебе возможность ткать лучше, чем ты когда-либо ткал. Так хочешь ты использовать мои зубья или не хочешь?
Он ел глазами тонкие пластинки, которые я держал в руках. Видно было, как он их хочет… и он прекрасно отдавал себе отчет, что я не постесняюсь обратиться с ними к любому другому ткачу.
Про нашу новую тонкую ткань знали уже все. Не нашлось бы ткача, который бы не ухватился за такой шанс.
— Гм! — выдавил Леста. — Я предлагаю тебе половину…
— Нет! Или все, или ничего!
— Ты просишь слишком много. Я не могу…
Я повернулся и пошел прочь.
— Думаю, что найду Хинка у реки…
— Подожди! — завопил он.
Я продолжал идти.
— Подожди! — он догнал меня и ухватился за мою руку. — Хорошо, Лэнт, хорошо. Ты меня уговорил. Ты победил. Я сделаю ткань для Пурпурного и еще пять процентов сверх того для тебя.
Я остановился.
— Прекрасно. Но мне нужна гарантия.
— Как? — он уставился на меня. — Разве моего слова недостаточно?
— Нет, — ответил я. — Если бы этого спора не было — другое дело. А так я должен иметь гарантию. Два слога твоего секретного имени.
— Два слога?! — его рот беззвучно открывался. Потом он шумно сглотнул.
— Ты шутишь?
Я пошел дальше.
Он успел схватить меня за плечо.
— Ладно, Лэнт, ладно.
Он покорился. Оглянулся беспомощно и прошептал мне на ухо. Два слога.
— Благодарю, — сказал я, — надеюсь ты меня не обманешь. А если на это отважишься, секретные слоги больше не будут секретными. И первым, кто о них узнает — Шуга.
— Нет, нет, Лэнт, ты можешь ничего не бояться.
— Я в этом и не сомневаюсь. Благодарю, Леста. Я рад, что мы пришли к такому приятному соглашению. Жду через пару дней первую партию ткани.
— Да, Лэнт, конечно, Лэнт. А?…
— Что?
— А зубья, которые ты держишь?
— Ах, да, — я протянул ему зубья.
Следующим ко мне подошел Пурпурный.
— Спасибо, Лэнт.
— За что? Я просто выполнил свои обязанности.
— Да? Хорошо, благодарю тебе за это.
Я пожал плечами.
— Ничего странного. Я не меньше тебя хочу видеть, как ты улетишь на своей машине.
Думаю, он меня неправильно понял и сказал:
— О, ты прав, будет на что посмотреть!
— Ага! — согласился я. — Жду с нетерпением!
Вилвил и Орбур ворчали:
— Мы сделали четыре велосипеда, отец, с тех пор, как сюда пришли, и теперь не можем ни пользоваться ими, ни продать из-за твоего договора с Гортином.
Я вздохнул.
— Гортин достаточно скоро устанет от своей новой игрушки. Кроме того, у вас и так много времени уходит на летающую машину.
— Да, — раздраженно буркнул Вилвил. — Гортин такой тупица, что не может даже научиться ездить на велосипеде. Мы с Орбуром уже семь раз пытались его научить.
Орбур покачал головой.
— Он продолжает сталкиваться с деревьями.
— Совсем не умеет управлять, — пояснил Вилвил. — Кроме того, летающая машина не сможет нас прокормить. Наши велосипеды необходимо продать. Нам нужны пища, одежда, инструменты. Если нам не будет позволено заниматься своим ремеслом, мы будем голодать.
Орбур снова качнул головой и опустился на камень.
— От умения летать никогда и никому выгоды не было.
— Ладно, — сказал я, — посмотрим, что можно сделать. Собирайте свои велосипеды, я же придумаю способ ими торговать. К тому же, — добавил я, — не думаю, что соглашение с Горгоном запрещает их продавать в нашей деревне.
