Найл действовал быстро. Не теряя времени, он вживился в мозг Селены и внушил взять на себя руководство. Та протиснулась сквозь дрогнувший ряд уставленных на толпу жнецов и не терпящим пререканий тоном (как-никак мэрша) сказала:
— Карвасид болен. Отнесите его во дворец.
Двое утративших уверенность громил подняли своего повелителя под руки. С полминуты его ноги бессильно висели над землей, как у тряпичной куклы. Двое других охранников, подоспев, подхватили Мага за ноги, а еще двое подставили плечи под его туловище. Вся эта шестерка головой вперед понесла карвасида вверх по холму. Найл какое-то время шагал рядом, пока не убедился, что Маг все еще жив, хотя и порядком оглушен.
Инициативу перехватил мэр Бальтигар, телепатически передав толпе: «Прошу всех разойтись по домам». Видя, что сборище рассасывается, Найл испытал облегчение — чего доброго, Маг оклемается настолько, что прикажет солдатам открыть огонь.
Сокрушительной силы удар тоже не прошел для Найла бесследно, оставив ощущение легкой контуженности — хотя, к счастью, без головокружения (вероятно, по причине его бесплотности). Он все еще не понимал, что же именно произошло и отчего вдруг Маг рухнул как подкошенный.
Найл достал из кармана туники шар, заметив повышенную чувствительность пальцев, как при ожоге. Кристалл был не тяжелей комка ваты, но едва Найл уместил его меж ладоней, он обрел прочность и обдал пальцы приятной прохладой, успокаивая обожженную кожу. Стоило внутренне собраться, как дезориентация прошла, сменившись притоком энергии. Исчезла и боль в кончиках пальцев.
Войдя в мир кристалла, Найл в полной мере распознал нанесенный урон. Решетка векторов оказалась прорвана ударом мгновенной силы, на воздействие которой она не была рассчитана. Это чем-то напоминало тенета мелкого паучка, порушенные камнем, пущенным детской рукой.
И тут Найл с внезапной ясностью осознал, что произошло с Магом. Как и Найл, он умел извлекать из кристалла энергию и запускать ее подобно острию молнии. Ум цепенел при мысли, что могло произойти, не окажись у Найла шара. Та сила распылила бы его как сухой листок в кострище.
Но так как рука Найла лежала на его собственном кристалле, сила оказалась вмиг поглощена, словно молниеотводом. И она же увела за собой энергию из карвасидова шара — так мощный ток уходит по возникшему каналу. Это лишило Мага энергии, и он упал без сознания.
Контакт с кристаллом разом успокаивал и освежал. Вернувшись мыслями в настоящее, Найл обнаружил, что стоит один. Мост обезлюдел. Унылый кортеж носильщиков успел скрыться на холме; у моста остались лишь двое часовых.
Тронулся ко дворцу и Найл. Почувствовав на подходе к калинде, как та понемногу притягивает к себе, Найл лишь улыбнулся: не хватало еще снова угодить в стеклянный цилиндр. Закрыв глаза, он представил внутренний дворцовый двор, где и оказался в тот же миг.
Здесь было необычно пусто и тихо. Ведущая в башню Мага дверь, кованная медью заклепок, была открыта. Его что, уже успели внести? Нет — вон он, ковыляет по сводчатой галерее, что сообщается с внешними дворами и подъемным мостом. Маг двигался медленно, но рыжие громилы по бокам его уже не поддерживали. Капюшон был откинут, а накладной череп водружен на место (вот уж точно, человек семи пядей во лбу).
За какой-то час лицо карвасида заметно осунулось и пожухло, кожа посерела. Впору бы пожалеть бедолагу. В этот момент карвасид, случайно запнувшись о неровность прогулочной дорожки, обернулся к охранникам и прошипел:
— Устранить сейчас же!
Желчности в нем, как видно, не убавилось.
Охранникам было велено дожидаться снаружи, и путь по лестнице Маг стал одолевать в одиночку. Найл следовал за ним все пять лестничных маршей. Приходилось держать дистанцию; выдавать свое присутствие — ну уж дудки. Бока может наброситься лишь по команде хозяина, так что пока Маг не догадывается о присутствии Найла, он в относительной безопасности.
Как ни странно, по мере подъема Маг постепенно оправлялся, а на пятом этаже и вовсе зашагал почти нормально. Охранники по-прежнему истуканами стояли в коридоре, один из них поспешно открыл перед своим господином дверь. Маг, прихрамывая, без задержки прошел мимо и изнеможенно рухнул в кресло. На минуту черты его заострились, землистая кожа обвисла — уж не при смерти ли? Оказалось, что нет.
— Стой, — проскрипел он в спину собиравшемуся выйти охраннику. — Капитана Заддина ко мне.
Через минуту-другую рыжий верзила уже входил, пригибаясь, в дверь, с тайным опасением, не проштрафился ли.
— Ты знаешь имена тех, кто стоял впереди толпы? — осведомился Маг.
Стоя навытяжку, капитан отчеканил:
— Это все члены Гражданского собрания, о повелитель!
— Арестовать, всех. Доставишь сюда — и по казематам.
У Найла похолодело сердце. Все надежды на мир или хотя бы на примирение — плод фантазий. Маг все так же полон злобы.
Как только охранник ушел, он закрыл глаза и обессиленно привалился головой к спинке кресла. Обвислая морщинистая кожа безжизненно посерела, тяжелые веки — как из оплывшей резины. Долгое время он молчал, неподвижно глядя перед собой.
Найл впервые различил двух почти прозрачных троглов, зыбко колышущихся вблизи громоздкого черного секретера (движения странно бессмысленные, под стать трепетанью мотыльков вокруг свечи). Бока, все так же горбясь в своем углу у окна, не спускал с них глаз. Маг троглов не видел.
Спустя примерно четверть часа Маг встряхнулся и, уперевшись в подлокотники кресла, кое-как встал. Доковыляв до секретера, он выдвинул ящик и взял ключ, после чего неверным движением отпер какую-то дверцу. Изнутри она была покрыта чем-то вроде инея. Двое троглов подпорхнули ближе, словно стремясь втиснуться внутрь.
С верхней полки Маг снял круглую склянку с синеватой жидкостью — судя по всему, герметичную. Не без труда отстегнул металлическую застежку крышечки. Из склянки пошел синеватый пар, к которому не замедлили подлезть троглы. Едва это сделав, они тут же стали более заметными: проглянули руки-ноги. Комнату наполнил озоновый запах жидкости — что это, живая вода из сказки?
Маг между тем налил самую малость в мензурку и, поднеся ко рту, пригубил. Вот это да: несколько секунд, и землистости на щеках как не бывало; морщины исчезли, а кожа вновь гладко обтягивала лицо. Минута-другая, и на щеках проглянул румянец, а глаза лихорадочно зажглись. В общем, помолодел лет на двадцать.
Допив содержимое мензурки, Маг энергичным движением здорового возвратил ее в секретер.
До Найла разом дошло, для чего карвасиду вообще и эта лаборатория, и стеклянный цилиндр. Магом движет безумная жажда прознать секрет, над которым бились философы еще со времен Корнелия Агриппы: как получить эликсир жизни. Даже троглы, вон, вдохнув пары, сделались малость живей.
