— Сделаем из тебя отличницу РУБ?
— Каких «руб»?
— Угадай.
— Это ценники, которыми украшены твои лучшие подруги. Ценники на задниках, — она приспустила шорты и шлепнула себя по мягкому. — Почему в рублях, а не в копейках?
— Грубо, — удивился Жилов. — Но неправильно.
— Тогда сдаюсь.
— РУБ — это Работа, Учеба и Быт.
— Я не поняла намек. Ты меня что, с собой в Ленинград зовешь, лев природы?
— Да я просто…
— Тогда я, конечно, согласна, но должна сначала подумать.
Они сидели на влажном остывшем песке. Бриз давно поменял направление с морского на береговой. Пляж в этом месте был скверно освещен — один-единственный фонарь на пару с луной, — но в целом взморье было почти таким же, как и вчера: любителей вечерних купаний оказалось не меньше, чем дневных. Люди инстинктивно тянулись к морю, это было хорошо. Вода умеет возвращать нервную систему к норме независимо от того, перевозбужден человек или заторможен (Жилов уже объяснял нечто подобное одному знакомому бармену). С другой стороны, в таком состоянии купаться — верный способ стать жертвой несчастного случая… он спохватился:
— Кстати, ты не замерзаешь? Не хватало еще простудиться.
— На войне не простужаются, Максюша, — сказала она.
Барышня продолжала жить войной, и нельзя было ей не посочувствовать. Лаборатории были разгромлены. Прежде всего электродинамическая, занимавшаяся квантовыми рассеивателями и геомагнитными генераторами, а заодно биотехнологическая, в которой синтезировали по рецептам Рэй полюбившиеся ей «оболочки». В здешней Академии трудились головастые ребята, не зря им гостья подарила все разработки, украденные из секретных лабораторий Службы Контроля. Они не только превратили научную информацию в кучу полезных мелочей (вроде браслетов-«зонтиков», которые обтягивали сейчас запястья и Жилова, и самой Рэй), но многое усовершенствовали. Взять хотя бы «костюмчики» нашей царевны-лягушки, ее маскировочные комплекты, которые не смог распознать даже тонкий знаток Эдгар Шугарбуш. Так что разгром лабораторий, очень вероятно, был одной из главных целей нападения на Академию, теперь это видится вполне отчетливо.
Какие еще у нас новости, достойные упоминания, подумал Жилов. То, что Феликс Паниагуа прилюдно покончил с собой, и никому не пришло в голову удерживать его? Об этом и так ожившее радио не уставало сообщать. Зато о том, что автомобиль Рэй чудом уцелел во время штурма — не знал никто! Повезло. Сохранилась, разумеется, и начинка автомобиля, и содержимое обоих багажников. В настоящий момент ее верный «фиат-пластик» прятался в парке где-то неподалеку, на стоянке возле одного из гротов. По ту сторону акаций было урочище, то есть древнее кладбище, и грот давно уже обжили археологи. В этой пещере Рэй устроила себе лежбище, наблюдая за пляжем. Долго же ей пришлось ждать: она тут с шестнадцати часов томится. Это называется: встречаемся на том же месте в тот же час…
Была еще одна новость, и вот ее-то не знал никто, кроме Жилова. Поганая тварь, столько лет жившая в его мозгах, сдохла! Уродливый карлик, никогда не спавший и хозяину своему не дававший спокойно спать, был мертв, труп его смыло волной, и морская свежесть наполняла голову, выветривая скопившуюся тухлятину. Это была свобода. «Искупаться…» — расслабленно подумал Жилов.
— Может, расскажешь наконец, как ты догадался? — произнесла Рэй сварливо.
— О чем догадался, солнышко? — спросил он.
— О том, что я — это я.
На неуловимую долю секунды молодая женщина стала старушкой. Так-так, разоблаченному агенту вдруг захотелось узнать, где был прокол. Проснулось профессиональное любопытство. Отчего бы не помочь коллеге, подумал Жилов. Как я догадался… Рост? Запах? Любовь к шаркодерам? Рост я определяю с точностью до миллиметра, это да. С запахами сложнее, но главное, видимо, все-таки в другом. Я к ней неравнодушен, вот в чем разгадка. Неужели это правда, спросил он себя. Неужели впервые в жизни — это правда?
— Все просто, — сказал он. — Твоя бабуля держала ручной детектор точно такой же хваткой, как и фрау Балинская — виброфен. И юная ведьма, которая проколола мне руку, точно так же держала спицу. Ты поджимаешь особым образом мизинец, забываешь контролировать это движение.
— Дьявол, — огорчилась она. — Надо работать над собой.
И все-таки непонятно она вела себя! Никакого траура, никаких слез над телом, которое стащило воронье в пиджаках. Обойдемся без иронии, подумал Жилов, у меня есть свой Учитель, но ведь и у нее был свой. Тот, чьи покалеченные ноги достойны благоговейного целования. Или якобы неопознанный мертвец на холме — это ход, мистификация, высококлассная инсценировка?
— Василий точно умер? — спросил Жилов нейтрально. — Ошибки нет?
— Умер? — с совершенным хладнокровием удивилась Рэй. — Он давно уже был мертв, и ты прекрасно об этом знаешь. Он погиб, когда я еще в гимназию ходила.
— Когда ты к олимпиаде по звездоплаванию готовилась, — покивал Жилов. — Но по причине беременности не попала.
Она взглянула на популярного писателя так, что не понять ее было невозможно: покойники эту женщину больше не интересуют. Только живые и настоящие. Только те, у кого есть будущее. Иногда Жилов завидовал мужчинам, на которых ТАК смотрит женщина… Вот поэтому меня теперь интересует настоящее, подумал он с наслаждением. Будущее подождет.
— Кстати, — вспомнила Рэй, — мой сын нашелся! На «Пеликане-10»!
— Откуда узнала? — быстро спросил Жилов.
— Позвонила мужу в Австрию, — с вызовом сказала она. — Товарищу Балинскому. Ты против?
— Он сотрудничает с Эммануэлом? Оказывает мелкие услуги?
— Ой, да какое это имеет значение? Ты что, не понял? Мой сын — на субсветовике, в космосе! Пробрался каким-то образом, дьяволенок, и дождался старта.
— Ну ты же сама просила, — проворчал Жилов, — чтоб был подальше от людей.
— Почему ты на меня так смотришь? — напряглась она.
— Обдумываю твои слова насчет Покойника. Хочешь сбить умного с толку, заговори, как клинический идиот. Так вас учили, агент Рэй? Она же возлюбленная князя Эммы. Инной зачем-то себя назвала… Мозги сломаешь, распутывая ваши шарады.
— Если я возлюбленная Эмми, тогда ты — его цепной пес, — вспыхнула женщина.
— Князь Эмма — от санкритского слова «Яма», — сказал Жилов. — Это индийской бог, царь усопших. Изображался краснолицым демоном. Ты случайно ничего такого не имела в виду, когда вкручивала мне про погибшего Покойника?
— Дурак, — сказала Рэй и засмеялась.
— Я — бывший цепной пес, запомни. Быв-ший, — повторил Жилов по слогам.
