С другой стороны, чтобы нацелить мины с такой точностью, ему придётся включить двигатели коррекции, а вот это уж точно будет обнаружено…
Какая жалость, что проверить все эти предположения на деле можно только один раз…
— Простите за беспокойство, уважаемая Блюститель, могу я уточнить ещё один вопрос? Если я пожелаю сдаться, как именно вы будете производить арест целой цивилизации?
— Я арестую вас лично, как лидера преступной группировки. Потом подам сигнал турианскому флоту, который прибудет для осуществления оккупации планеты по всем военным законам Цитадели. Когда передача планеты будет зафиксирована, я смогу улететь.
— А если арест будет производиться не совсем по военным законам Цитадели? Ну например, они решат перед высадкой для красоты немножечко побомбить?
— Тогда организаторы этой бомбардировки будут зачислены в военные преступники, — абсолютно спокойно ответила Самара. — Но я не стану вмешиваться в процесс выяснения отношений между одними преступниками и другими, если это не поставит под угрозу моё основное задание.
— В этом я ничуть не сомневался, — любезно улыбнулся Хан. — Но разве, став военными преступниками, они останутся легитимными силами правопорядка?
— Нет конечно.
— То есть вы потеряете возможность передать им планету — так как этот акт окажется нелегитимным. А значит, не сможете покинуть систему, пока сюда не прибудут какие-нибудь другие войска Цитадели, более сдержанные.
— Это может быть проблемой, — неохотно признала Самара.
В решениях командующего осадой она не сомневалась. Причём не важно, кровожаден ли этот конкретный турианец. Лишние потери ему в любом случае не нужны — а потому перед высадкой будут подавляться любые возможные очаги сопротивления.
Правда, возможно избежать человеческих потерь, если выжигать потенциальные точки сопротивления не торопясь — предупреждая аборигенов о каждом ударе, чтобы те могли эвакуироваться. Но учитывая размер Криптона и масштабы его индустрии — такая аккуратная зачистка займёт не меньше года. И всё это время Самаре все равно придётся сидеть в системе Рао — потому что она не может зафиксировать факт передачи преступников властям, пока турианцы не заявят о полном контроле над планетой.
— Если у вас есть предложения, как обойти эту проблему, я готова их выслушать.
— Позволяет ли Кодекс заключить с предполагаемым преступником такую сделку, которая ничем не поможет ему, если он виновен, но окажется весьма выгодной, если он невинен?
— Зависит от конкретного содержания сделки. Но в принципе — да, допустимо.
— Отлично. В таком случае я вижу следующий выход из этого тупика. Для столетней погони сама по себе неделя или даже месяц задержки не важны — важно, что ваша личная подозреваемая может убежать или подчинить ещё больше жертв, если вы опоздаете. Мы сообщим, где именно и в каких условиях содержится Моринт. Вы лично убедитесь, что покинуть систему она не сможет — без нашего или вашего на то ведома и согласия. Также она не сможет никому причинить вреда более того, который уже причинила, а также не сможет увеличить свою силу и возможности. Если эти доказательства будут убедительны, у вас появится больше времени на побочные задания. Вы сможете провести собственное расследование и установить наш реальный статус виновности. При этом, если вы придёте к выводу, что я всё-таки соврал — вам будет ЛЕГЧЕ отбить Моринт, так как вы будете знать её точное местоположение. Без этого вы можете уничтожить каждый город на Криптоне — но ни на шаг не приблизиться к главному заданию. Наша планета, как вы можете видеть, велика.
Глаза Самары вспыхнули белым биотическим пламенем, тело окуталось сиянием.
— Почти верно, Генерал, почти верно. Однако ваше предложение неприемлемо по двум причинам. Первая — время может быть важно не только для меня, но и для вас. Если вы пытаетесь выиграть время, его затрата на расследование будет пособничеством с моей стороны. И вторая… я уже знаю, где находится Моринт. Так что лучше просто не стойте у меня на пути…
Она ещё не закончила говорить, а «Меч Правосудия» уже сорвался с места на огромном ускорении. Хан впервые увидел на практике, что такое пилот-Блюститель и преисполнился уважения. Ей не требовалось вводить что-то в омнитул, набирать пальцами на пульте или подключаться к нейроинтерфейсу. Корабль чутко реагировал на малейшие изменения её биотических полей. Конечно, в скорости азари уступала турианцам или саларианцам — «Ну не дано потомку млекопитающих превзойти в небесах хищную птицу!». Но это компенсировалось огромным опытом, причём не только пилота, но и корабля. За сто лет практики Самара имела возможность настроить все интерфейсы звездолёта под себя, записать в память свои любимые приёмы и манёвры — и теперь одним движением зрачка могла запустить целый каскад виражей. Эффект массы сверхмощного ядра творил чудеса — шестисотметровый корабль вилял и лавировал, словно маленький истребитель, непредсказуемо меняя курс и скорость по несколько раз в секунду, выдавая десятки тысяч g.
Даже скорость света оказывалась недостаточной. Лучи фотонных мин били куда угодно — только не в то место, где находился «Меч». Эта пляска среди смертельных огней завораживала, заставляя сердце воина биться чаще.
Конечно, были немногочисленные случайные попадания, но первые несколько секунд абляционная защита их держала. Более того, корабль даже не терял ход от попаданий, как это случалось с турианскими фрегатами и крейсерами. Сначала Хан списал это на необыкновенную мощность ядра, но потом заметил нечто вроде широких, почти километровых лепестков, раскрытых у кормы крейсера — и восхищённо присвистнул. Удивительно простое и в то же время эффективное решение. При ускорении корабль «сгребал» этими лепестками облака плазмы, возникающие при абляции. Чем не давал им выйти за пределы поля эффекта массы, и унести с собой тёмную энергию. Когда же ускорение падало, лепестки закрывались, как бутон цветка — возвращая остывшие атомы абляционной броне, и одновременно образуя дополнительный слой защиты вокруг корпуса.
За четыре секунды «Меч» вырвался из зоны фотонных мин. За десять — подошёл вплотную к световому барьеру. За пятнадцать — вышел из зоны гашения Ретранслятора и смог перейти на сверхсвет. Теперь на экранах он выглядел, как размытая полоса — свет от разных точек, в которых побывал корабль, приходил к датчикам одновременно. И ни в одной из них крейсер не находился на самом деле — он уже ушёл дальше.
По кривизне этой полосы Хан понял, что Самара действительно знала, где именно находится блудная дочь. Вместо того, чтобы атаковать Криптон, она напрямую шла к Рао. При средней скорости в две световых, она должна была достичь тюрьмы в хромосфере за три минуты. При этом она не забывала «качать» корабль из стороны в сторону, чтобы попасть по нему невозможно было даже спереди. Лазеры, выпущенные сзади и сбоку, банально не догоняли сверхсветовой корабль.
