Дэйю! Где тебя носит…
Девушка из свиты госпожи Лю возникла у стола бесшумно и непонятно, как голограмма, и улыбнулась нежной улыбкой благовоспитанной китайской барышни — не разжимая губ:
— Позвольте, я провожу вас, господин Ливэй.
— Да, проводи меня! — рявкнул Ливэй и попытался сгрести в один кулак горлышки двух бутылок. Ему это не удалось, и он прихватил одну, полную, а полупустую бросил. Потом повис на плече у Дэйю, а она и не дрогнула, будто он был не взрослым мужчиной, а маленьким котёнком.
— Пойдёмте-пойдёмте, — сказала она радушно и выволокла Ливэя из апартаментов.
Уже в дверях он оглянулся на Кранца.
— Русский, — сказал он, шмыгнув носом, — не обмани меня.
— Слово, — сказал Кранц. — Ты теперь мой человек, русские своих не бросают.
Ливэй вздохнул и дал Дэйю тащить себя дальше. Дверь бесшумно закрылась за ними.
Саид молча показал Кранцу большой палец. Кранц усмехнулся и залпом выхлебал из чашки остывший чай.
— Терпеть не могу рисовую, — сказал он тихонько.
Из голограммы, прямо из цветущих слив и весеннего тумана, вышла госпожа Лю. Она сияла.
— Вы сработали отлично, Вениамин, — сказала она ласково. — Дальше — дело техники.
— Как ты его достала, дорогая? — спросил Саид, отодвигая для госпожи Лю стул.
— Как только прошёл слух об эмбриональном материале шедми, я сразу начала заводить связи, — госпожа Лю села и зажгла спиртовку. — Надо заварить ещё, как ты считаешь?
Кранц, который ел кусочки ананаса, восхищённо сказал:
— Драгоценная Куанг, вы настоящая Дева Луны! Чай меня спасёт — он мне просто необходим. А пока вода не начала издавать звуки, подобные шуму ветра в соснах, поговорим, ладно?
— Конечно, — сказала госпожа Лю. — Попробуйте печенье. Си Ливэй — ничтожество, просто товар, который можно купить и перекупить, но есть два нюанса: во-первых, он очень одарённый генинженер, а во-вторых, его матери, которой он обязан всем и для которой сварил бы суп из крови своих сыновей и своих собственных пальцев, противопоказана искусственная гравитация надолго. Оба эти обстоятельства полезны для нас.
— Не будь так строга, дорогая, — сказал Саид. — У него ведь особо и не было выбора.
— У всех есть выбор, — возразила госпожа Лю.
— Я собираюсь забрать его с домочадцами на Океан Второй, если всё пройдёт хорошо, — сказал Кранц. — Предки называли это «искупить ударным трудом». В его полномочиях я могу не сомневаться?
— Нет, — госпожа Лю прислушалась к шуму воды, но он, наверное, ещё не дошёл до верной кондиции. — Предполагаю, что Ши Чанг пока не может без него обойтись: он рассчитывает очень увеличить масштабы своего бизнеса, ему хочется технологий, позволяющих конвейерное производство, а не нынешнюю кустарщину. Ши предполагает, что материала будет много… так что Си будет в относительной безопасности ещё пару недель.
— А то, что он посещал тебя? — спросил Саид. — Это не насторожит Чанга?
Госпожа Лю улыбнулась, как императрица:
— Маленький Саид, Ши Чанг сам отправил Си ко мне! Он предполагает, что у меня есть связи среди штатовских военных, и уверен, что я подторговываю бельками из-под полы.
Саид присвистнул.
— Целую ваши прекрасные руки, Куанг! — восхищённо сказал Кранц. — Вы профессионал. Так, значит, мы даём нашему другу Си проспаться…
— Моя Дэйю проведёт детоксикацию, — вставила госпожа Лю. — Чтобы наш друг Си мог соображать по-настоящему хорошо…
— Именно, — кивнул Саид, — и можно будет спланировать операцию спокойно, чтобы не было никаких сбоев.
— А чему за это время научились дети? — спросила госпожа Лю, впервые поглядев на нас с Верой.
Она застала меня врасплох — и я выпалил:
— Как говорили спецагенты русской контрразведки в девятнадцатом веке, «отбросов нет, есть кадры»!
Все рассмеялись, даже Вера, но я уже взял себя в руки.
— Вениамин Семёнович, — сказал я, — у меня есть основания считать, что мы с Верой будем участвовать в операции. Так?
У Веры вспыхнули щёки, и она быстро взглянула на меня, чуть нахмурившись: «С ума сошёл? Нас сейчас выгонят!» — но тут уж я был уверен в выводах. Наши старшие их подтвердили.
— Юный соловей быстро учится петь, — улыбнулась госпожа Лю.
— Молодец, — сказал Кранц. — О вашей задаче я расскажу вам завтра. Надеюсь, вы усвоили тон, в котором будет происходить общение с господином Си Ливэем? Тебе, возможно, придётся общаться с ним плотно. Вера, если ей тяжело говорить, сможет просто молчать и снимать. Вас будет прикрывать кто-то из нас, но идти на закрытую базу ни я, ни Саид, скорее всего, не сможем.
— Из-за биоформа? — спросил я.
— Из-за биоформа. Я вами доволен.
Девы-проводники госпожи Лю проводили нас на грузовик. Только на борту мы с Верой осмелились перекинуться парой слов.
— У меня сердце каждую минуту останавливалось на полчаса! — радостно сообщила мне она. — Мы сделаем такую информационную бомбу! Юлька, это будет главный фильм в моей жизни! Знаешь, я так рада! Так благодарна Вениамину Семёновичу!
Я сгрёб её в охапку.
— А я — нет, — сказал я. — Потому что это очень опасно.
— Ну и что! — выпалила Вера, чуть не удушив меня в объятиях. — Это — настоящее, очень настоящее. Как наши предки, когда концлагеря…
Я приложил палец к её губам.
— Верка-Верочка, — сказал я, — пожалуйста, временно оставь в покое предков. Сейчас — наша с тобой война. Дождёмся инструкций.
Но её окрыляла возможность исправить хоть что-то, фатально испорченное пропагандой ВИД-ФЕДа. Я не мог совсем за неё не радоваться — но с гораздо большим душевным покоем пошёл бы туда один.
Я проклял судьбу: если б не война, я уже таскал бы имплантат и сам мог бы снимать Веркин главный фильм… который запросто мог оказаться нестерпимо страшным.
Вот где мне пригодилось знание китайского языка!
Теперь я носила ципао бирюзового цвета, в белых облаках и розовых цветах сливы; я подумала, что ещё бы и вышитые туфельки — но на мои европейские ступни не налезли бы традиционные лотосовые туфельки китаянок, повезло, что пытка бинтованием осталась в ужасном прошлом. Так что туфли полагались простые — обычные голубые туфельки без украшений, странной формы, правда, и каким-то чудом делавшие мои европейские ноги визуально поменьше.
Но ципао село, как влитое. И девушки мадам Куанг уложили мне волосы, заколов длинной шпилькой. Мы вместе с Юлькой долго учились пользоваться этой шпилькой — удивительная и очень технологичная штучка: именно ею теперь крепилась видеокамера в виде небольшого драгоценного камня в белом резном цветочке, а в самой шпильке находились аккумулятор и передатчик. Для страховки.
Управлялась эта камера совершенно фантастическим образом: без всяких приспособлений для дополненной реальности я видела шкалу настроек, без всяких дополнительных устройств, движением глаз,
