— Потому что она самая твердая.
— А сырую кость мы можем использовать?
— Но зубья будут гнуться или быстро ломаться, ведь сухая кость гораздо тверже сырой.
— Но работать они будут?
— Будут, — согласился я. — Они будут работать, только менять их придется гораздо чаще.
— Насколько часто? — поинтересовался Леста.
Я пожал плечами.
— Не знаю. У меня не было случая проверить.
— Ладно, тогда скажи, как долго прослужит комплект зубьев из сырой кости?
— Я даже и сказать не могу. Это совершенно новая для меня область знаний. Я могу только предполагать. Четыре руки дней, может быть, чуть больше, может быть, чуть меньше, но приблизительно так.
Леста с отвращением поджал верхнюю губу. Очевидно, он не считал срок достаточным.
Но Пурпурный сказал:
— Это замечательно, Лэнт, просто замечательно! — он взглянул на шкуру со своими расчетами, — даже по три руки дней на комплект будет замечательно.
— Хорошо, — согласился я, горя желанием взяться за обучение подмастерьев.
— Тоща все решено, не так ли? — спросил Гортин.
— Нет, не все, — сказал Леста. Все посмотрели на него.
— Остался еще один вопрос, на который никто не ответил — откуда возьмется нить?
— Ах, да, — спохватился Пурпурный, — нить? Я думал, теперь этот вопрос для всех очевиден.
Но это было не так. Мы недоуменно пялились на него.
Пурпурный сказал:
— Существует большой и нетронутый источник рабочей силы прямо здесь, среди вас.
Мы удивленно поглядели друг на друга. О ком он говорит?
— Я имею ввиду женщин.
— Женщин? — дружно сорвался крик ужаса из более чем сотни глоток. Всякая сдержанность исчезла. Мужчины повскакивали на ноги, потрясали кулаками, ругались отплевываясь. Даже полдюжины огненных шаров Шуги не смогли их успокоить. Буйство продолжалось до тех пор, пока Шуга не пригрозил призвать на помощь самого Элкина. Только тоща они начали остывать.
— Дайте же мне объяснить, — не успокаивался Пурпурный. — Дайте же мне объяснить!
И, прежде чем кто-нибудь успел перебить его, он продолжал:
— Послушайте! В самом прядении нет ничего священного, даже старый Леста согласится с этим. И вы используете подмастерьев по одной единственной причине — мы не сможем дать им станков, чтобы они на них ткали. Хорошо, но теперь, когда станков будет хватать на всех, прясть им больше не потребуется. Ведь успех нашего плана кроется в том, что прясть станут женщины… зато подмастерья смогут стать ткачами, а теперешние ткачи — начальниками групп.
Тут же послышались неистовые крики радости. По крайней мере, одна часть плана Пурпурного начала приобретать популярность.
— Но женщины! — не мог успокоиться старый Леста. — Женщины! Женщины настолько тупы, что не могут одновременно грызть сладкие орешки и идти по лесу.
— Чепуха, — заявил другой мужчина. — Ты все еще живешь понятиями своей молодости, Леста. Разумные люди, а здесь собрались только разумные, понимают, что женщина — нечто большее, чем просто вьючное животное. Они ведь родили нас, не так ли?
— Ха! — фыркнул Леста. — Мальчонку потянуло к титьке.
На него зашикали. Говорящий, — я не знал его, тем временем продолжал. — Теперь новые времена, Леста. Теперь мы знаем больше, чем раньше, во времена твоей молодости. Мы не обращаемся со своими женщинами так же скверно, как во времена молодости наших предков, потому мы можем лучше их использовать. Когда ты последний раз видел погонщика с кнутом и его стадо бедных женщин? Женщины больше, чем просто вьючные животные, и с ними нельзя обращаться теми же способами, что были приняты раньше. Женщины — домашние животные, способнее выполнять многие простые обязанности. Могу поспорить, что здесь не найдется ни одного мужчины, который бы не позволил своей женщине собирать для него пищу… И я знаю, что некоторые больше не надевают на женщин путы или цепи…
— Глупцы, — резко бросил старый ткач, — они еще пожалеют об этом.
Некоторые из стариков повеселели, но не все.
— Подождите немного, — сказал я и шагнул в центр. Все посмотрели на меня. — Я хочу вам кое-что предложить. Здесь нет ни одного человека, который бы не захотел ткать воздушную ткань. Или есть?
Все согласно закивали.
— Пурпурный доказал нам, что вполне возможно, да, вполне возможно, за один сезон изготовить столько ткани, что нам и не снилось. И это будет новая воздушная ткань! Большинство его предположений мы приняли с минимумом шума и споров. Он доказал нам, что его идеи практичны. Они необычны, нельзя отрицать этого факта, зато рациональны. А скорый отъезд Пурпурного зависит от нашей деловитости.
— Так что ты предлагаешь? — спросил кто-то.
— Есть один способ проверить практичность последней идеи. У меня две жены. Я позволю одной из них научиться прясть. Если она с этим справится, то тем самым докажет, что идея практична. Если же нет — значит, идея глупа.
— Лэнт говорит разумно, — закричал тот же мужчина, который только что препирался с Шугой. — Я выделю двух своих жен для эксперимента.
— И я тоже даю одну, — подхватил кто-то еще.
И тут воздух наполнился обещаниями прислать женщин — каждый молодой мастер был полон желания превзойти другого, доказать, что у него жены толковые.
Пурпурный восхищенно сиял от такого поворота событий. Он ходил от мужчины к мужчине, пожимал руки и благодарил.
Старый Леста поднял руку.
Шум понемногу стих.
— А что вы, восторженные молодые глупцы, будете делать, когда на вас обрушится гнев Элкина, а?
— А что нам бояться Элкина, — пробормотал кто-то, но, надо заметить, не слишком громко.
Я сказал:
— Если мы увидим, что женщины осквернили ткань — мы убьем их. — Действительно, что еще может утихомирить разгневанного бога, но такова цена эксперимента.
Раздались дружные крики согласия.
Когда они стихли, в центр вышел Шуга.
— О ерунде вы спорите, — сказал он, — самое простое дело — составить заклинание, позволяющее женщине работать. И не оскорблять при этом богов. Женщины настолько тупы, что просто не могут не обижать богов. Поэтому существует универсальное заклинание, искупающее их невежество.
Таким образом, женщина будучи один раз освященной, фактически уже не имеет возможности сделать ничего плохого. Так что богов мы можем не опасаться. Здесь вопрос в том — достаточно ли женщина умна, чтобы научиться прясть. Но и на него мы скоро получим ответ. А пока нет смысла особенно распространяться на эту тему.
Разумеется он был прав. Мы одобрили его выступление и закрыли собрание.
