Кемп погладил усы. Уж не двинулся ли кто-то там, в нижнем этаже?
– И нам надо заняться убийством, Кемп.
– Нам надо заняться убийством, – повторил Кемп. – Я выслушиваю ваши планы, Гриффин, но, помните, я не соглашаюсь на них. Зачем убийством?
– Не подлым убийством, а разумным умерщвлением. Дело, видите ли, выглядит так: они знают, что существует человек-невидимка, так же знают это, как мы с вами, – и этот человек-невидимка, Кемп, должен установить теперь царство террора. Да, конечно, вы поражены, но я говорю серьезно: царство террора. Ему нужно завладеть каким-нибудь городом, вроде нашего Бордока, например, запугать его и поработить. Ему нужно издавать свои декреты, распоряжения. На это найдется тысяча способов, достаточно одних засунутых под дверь клочков бумаги. И всех, кто ослушается его приказаний, он должен убивать, убивать также и тех, кто будет защищать их.
– Гм, – промычал Кемп, слушая уже более не Гриффина, а звук отворившейся и затворившейся входной двери.
– Мне кажется, Гриффин, – сказал он, чтобы скрыть свою рассеянность, – что ваш сообщник был бы в затруднительном положении.
– Никто не знал бы, что он мой сообщник, – с жаром возразил Невидимка и вдруг осекся: – Тс-с, что это внизу?
– Ничего, – сказал Кемп и вдруг заговорил громко и быстро: – Я не согласен с вами, Гриффин. Поймите меня, я не согласен. Зачем мечтать о борьбе с человечеством? Разве можно надеяться достичь счастья таким путем? Не будьте одиноким волком. Обнародуйте ваше открытие, доверьте его миру или, по крайней мере, нашей стране. Подумайте, что вы могли бы сделать с миллионом помощников.
Невидимка прервал его, вытянув руку.
– Шаги… кто-то поднимается наверх, – сказал он.
– Вздор, – сказал Кемп.
– Дайте я посмотрю.
И Невидимка, все еще с вытянутой вперед рукою, двинулся к двери.
Тут все пошло очень быстро. Кемп колебался одно мгновение, потом бросился ему наперерез. Невидимка вздрогнул и остановился. «Предатель!» – крикнул голос, и вдруг халат распахнулся и сел. Невидимка начал раздеваться. Кемп сделал три быстрых шага к двери, причем Невидимка (ноги его уже исчезли) с криком вскочил. Кемп распахнул дверь настежь, и в нее ясно послышались внизу торопливые шаги и голоса.
Быстрым движением Кемп оттолкнул Невидимку и захлопнул дверь. Снаружи был заранее воткнут ключ. Еще минута – и Гриффин один был бы заперт в кабинете, если бы не одно маленькое обстоятельство: ключ в то утро всунули второпях, когда Кемп захлопнул дверь, он с шумом вывалился на ковер.
Лицо у Кемпа побелело. Он пытался обеими руками удержать ручку двери, с минуту он ее сдерживал, потом дверь подалась вершков на шесть, но он опять ее затворил. Во второй раз она раскрылась на целый фут, и в отверстие стал протискиваться красный халат. Невидимые пальцы схватили Кемпа за горло и он выпустил ручку, чтобы защищаться. Его оттеснили назад, повалили и со всех сил швырнули в угол площадки, а поверх него был брошен пустой халат.
На половине лестницы стоял полковник Эдай, адресат письма Кемпа и начальник полиции Бордока. Он в немом изумлении смотрел на внезапное появление Кемпа, за которым следовало удивительное зрелище пустой одежды, метавшейся в воздухе. Он видел, как повалили Кемпа, как он опять встал на ноги. Видел, как Кемп пошатнулся, бросился вперед и опять упал как подкошенный.
И вдруг его самого что-то ударило. Ударило «ничто». Казалось, будто на него прыгнула огромная тяжесть, чья-то рука сдавила ему горло, чье-то колено уперлось ему в живот и он стремглав слетел с лестницы. Невидимая нога ступила ему на спину, и послышалось мчавшееся с лестницы шлепанье босых ног, двое полицейских в передней что-то крикнули и бросились бежать. Наружная дверь захлопнулась с оглушительным шумом.
Он приподнялся и сел, выпучив глаза. С лестницы пошатываясь сходил Кемп, растрепанный и запыленный. Одна щека его побелела от удара, из губ сочилась кровь: в руках он нес красный халат и другие туалетные принадлежности.
– Боже! – крикнул Кемп. – Ну, будет теперь потеха! Он бежал!
XXV. Травля Невидимки
Сначала Кемп говорил слишком бессвязно, чтобы Эдай мог понять только что происшедшее с такой быстротой.
Она стояли на площадке. Кемп все еще держал на руке странные одежды Гриффина и торопливо рассказывал. Через некоторое время Эдай начал, однако, кое-что понимать.
– Он помешан, – говорил Кемп, – он бесчеловечен. Это один голый эгоизм. Ему дела нет ни до чего, кроме собственной выгоды и собственной безопасности. Нынче утром я выслушал целую историю самого грубого эгоизма. Он калечил людей. Будет убивать, если мы ему не помешаем. Создаст панику. Ничто его не остановит. Теперь он на воле – бешеный!
– Его надо поймать, – сказал Эдай. – Это несомненно.
– Но как? – воскликнул Кемп, и тотчас в голове его закишели планы: – Вам надо принять меры сейчас же: привлечь к этому делу все население, не дать Гриффину оставить наши места. Раз он бежит отсюда, он пойдет калечить и убивать по всей стране. Он мечтает о царстве террора! О царстве террора, слышите? Вам надо учредить надзор по всем железным дорогам, по всем проселкам, на всех пароходах. Войско должно помогать. Телеграфируйте о помощи. Единственное, что может его здесь задержать, это надежда выручить свои записные книги, которые он очень ценит. Я расскажу вам: в вашем полицейском участке содержится некий Марвел…
– Знаю, – сказал Эдай, – знаю. – Книги-то… Но ведь бродяга…
– Бродяга отрицает, чтобы они у него были, но он говорит, что они у него. Вы должны сделать так, чтобы не дать ему возможности ни питаться, ни спать, день и ночь весь край должен быть настороже. Пищу надо запирать и прятать, чтобы он не имел к ней доступа. Дома также запирать крепко-накрепко… Дай нам Бог холодные ночи и дожди!.. Вся округа должна тотчас приняться ловить его, ловить, пока не поймают. Говорю вам, Эдай, он – гибель и бедствие, он страшно опасен: если его не схватят и не запрут, один Бог знает, что может произойти. Страшно и подумать!
– Что же еще нам делать? – спросил Эдай. – Мне надо тотчас отправляться и начать все устраивать. Но почему бы и вам не пойти со мною? Да, пойдемте-ка! Пойдем и соберем нечто вроде военного совета, призовем на помощь Хоппса и железнодорожное начальство. Пойдемте и расскажите мне все по дороге. Что же еще мы можем сделать?.. Да бросьте эту дрянь!
Через минуту Эдай уже сходил с лестницы, а за ним Кемп. Они нашли наружную дверь отворенной, а за нею двух полицейских, глазевших в пустое пространство.
