Вдруг Морган очнулся от своего сна наяву; на мгновение окаменев, он бросился обратно в комнату — ночь сразу же потеряла для него всю свою прелесть.
Личного пульта связи здесь у него не было — пришлось спускаться вниз, в вестибюль. К тому же, как на грех, информационную кабину заняла какая-то старуха, настолько нерасторопная, что Морган едва не начал барабанить в дверь кулаками. Но наконец-то старая карга убралась восвояси, бормоча невнятные извинения, и инженер остался один на один со всеми сокровищами искусства и знаний, накопленными человечеством.
В студенческие годы он, бывало, выигрывал в соревнованиях на поиск ответов — вопросы, нарочито туманные, готовили члены жюри, изобретательного до садизма. (Запомнился, например, такой вопрос: «Сколько осадков выпало в столице самого маленького государства в мире в день, когда игроки университетских бейсбольных чемпионатов нанесли рекордное число результативных ударов?») Техника работы с информатором от года к году, естественно, улучшалась, а сегодняшняя справка была, в сущности, совсем несложной. Ответ вспыхнул на экране через тридцать секунд, притом куда более подробный, чем нужно. Морган всмотрелся в линии графиков и столбцы цифр и озадаченно покачал головой.
— Не может быть, чтобы они прозевали такое, — произнес он вполголоса. — А если не прозевали, то что тут, спрашивается, можно поделать?..
Он нажал кнопку копирующего устройства и получил тонкий листок бумаги,’который и унес с собой. Все, что он узнал сейчас, было так очевидно, так ошеломляюще просто, что оставалось только гадать, не проглядел ли он столь же очевидного обходного решения и не выставит ли себя идиотом, если заговорит о своем «открытии» вслух. Но и промолчать не представлялось возможным…
Морган посмотрел на часы: уже за полночь. Ну ладно, была не была, а с этим надо покончить немедля…
К большому его облегчению, банкир не включал сигнала «Просьба не беспокоить». Ответ прозвучал тотчас же, хотя марсианин и не скрыл своего удивления.
— Надеюсь, я не разбудил вас, — извинился Морган, впрочем, не слишком искренне.
— Нет. Мы как раз заходим на посадку в Гагарин. Что случилось?
— Масса порядка десяти тератонн, скорость два километра в секунду. Ваша ближняя луна — Фобос. Это же космический бульдозер, который будет проноситься мимо подъемника каждые одиннадцать часов. Я не делал вероятностных расчетов, но прямое столкновение неизбежно как минимум раз в неделю.
Воцарилось долгое молчание, потом банкир произнес:
— Как же я сам об этом не подумал? Проблема бросается в глаза, мы никак не могли ее упустить. Вероятно, придется передвинуть Фобос на другую орбиту.
— Исключается. Слишком велика масса.
— Я вызываю Марс. Запоздание межпланетной связи составляет на текущий момент двенадцать минут. Не пройдет и часа, как вы получите исчерпывающий ответ.
«Хорошо бы так, — сказал себе Морган, — И хорошо бы, чтобы этот ответ рассеял мои сомнения. Я ведь и на самом деле хочу, чтобы марсианский вариант подъемника воплотился в жизнь».
Dendrobium macarthiae распускалась с приходом юго-западных муссонов, но в этом году цветение началось раньше обычного. Джоан Раджасингх замер над рядами орхидей, любуясь их замысловатым лилово-розовым кружевом, — и вдруг вспомнил, как год назад попал в ловушку, застигнутый над первыми цветами проливным дождем…
Он с беспокойством взглянул на небо; но нет, сегодня дождя не предвидится. Превосходный денек — высокие слоистые облака смягчают ярость солнечных лучей. Но позвольте — а это что за странность?..
Никогда еще Радже не доводилось видеть ничего похожего. Почти точно над его головой параллельные слои облаков пронзало круглое окно. Вероятно, крошечный вихрь километр-полтора в диаметре; впрочем, больше всего это напоминало дырку от выпавшего сучка в гладко выструганной доске. Раджасингх оставил свои возлюбленные орхидеи и вышел из оранжереи, чтобы лучше рассмотреть необычное явление. Да, не оставалось сомнений: по небу не спеша двигался миниатюрный смерч, и его путь явственно отмечался на карте потревоженных облаков.
Казалось, исполинский перст с небес вспарывает облака, словно плуг. Раджасингх представлял себе основные принципы контроля за погодой, но ему до сих пор и в голову не приходило, что метеорологи уже добились такой точности; 'а ведь не кто иной, как он сам, без малого сорок лет назад приложил немало усилий к тому, чтобы такая точность воплотилась в жизнь, — и сейчас мог бы гордиться собой.
Да, это было куда как нелегко — убедить уцелевшие сверхдержавы отречься от своих орбитальных крепостей и передать их в руки Всемирного бюро погоды. Именно Радже выпала честь — если повторить старинную метафору — помочь перековать последние и самые опасные мечи на орала. Ныне лазеры, некогда угрожавшие человечеству, направляли свои лучи на точно вычисленные участки атмосферы или на специально подобранные цели в отдаленных районах мира. Энергия этих лучей была ничтожной в сравнении даже с самым захудалым штормом; но разве не ничтожна энергия маленького камушка, вызвавшего лавину, или энергия отдельного нейтрона, начавшего цепную реакцию?
Раджасингх никогда не интересовался техническими деталями — он знал лишь, что система контроля погоды включает в себя целую сеть спутников-наблюдателей и компьютеров, хранящих в своей электронной памяти целостную модель атмосферы, морей и континентов планеты. И сейчас, точно дикарь, взирающий в благоговейном ужасе на чудеса машинного века, бывший дипломат неотрывно следил за игрушечным смерчем, — а тот целеустремленно смещался на запад, пока не исчез за изящными верхушками пальм, обрамлявших Сады наслаждений.
Затем Раджасингх поднял глаза вверх и сказал, обращаясь к невидимкам — ученым и инженерам, восседающим в своих рукотворных небесных чертогах:
— Очень впечатляюще. Надеюсь, вы точно знаете, что творите…
— Можно бы и догадаться, — произнес банкир сокрушенным тоном, — что все это описано в одном из технических приложений, куда я не удосужился заглянуть. И раз уж вы теперь полностью в курсе дела, я попросил бы вас растолковать мне, что к чему. Признаться, подняв этот чертов вопрос, вы заставили меня поволноваться…
— Ответ очевиден до смешного, — отозвался Морган. — Мне бы следовало найти его без посторонней помощи.
